У меня перехватывает дыхание. Мне страшно, волнительно и странно. Своим телом я ощущаю мощь и силу, исходящую от Эмира. Он словно слеплен из камня. Такой же нерушимый и сильный.
— Отпусти меня, — прошу с мольбой в голосе.
Замечаю, как в его чёрных глазах вспыхивает огонь, делая их ещё темнее.
— Пять минут, — произносит сквозь зубы.
Эмир отпускает меня и, развернувшись, выходит. Я судорожно выдыхаю и провожу рукой по лицу. Закусываю губу, чтобы не заплакать. Я ненавижу Эмира, но я сыграю для него ту роль, которую он для меня выбрал.
***
Я достаю из чемодана длинное белое платье без рукавов, чтобы не вписываться в окружающее уныние, а мокрые волосы забираю в высокий пучок. Внутренний голос подсказывает, что Эмир не будет ждать, когда я высушу их и сделаю причёску. К тому же мне плевать, как я выгляжу. Нужно усыпить его бдительность и сделать вид, что я сдалась.
Я спускаюсь вниз и замираю у стены, услышав голос Эмира. Он доносится из сада.
— … реши с ним вопрос. Ели откроет рот, твоя голова полетит вместе с его, — слышу обрывок разговора.
— Вам лучше пойти туда, — тихо произносит тоненький голос за моей спиной.
Я вздрагиваю и хватаюсь за сердце. Сзади меня стоит молодая девушка, которую я видела в столовой. Перевожу дыхание, а затем, беззвучно поблагодарив девушку за то, что она не выдала меня, выхожу через стеклянные двери в сад.
Эмир сидит за накрытым столом и провожает меня взглядом. Я сажусь напротив, избегая смотреть на него.
Не хочу.
— Наконец-то, — произносит Эмир и берёт вилку в руки.
Он начинает есть, а я, сложив руки на груди, смотрю на сад. Мой характер не даёт строить из себя покорную пленницу, как планировала.
Эмир заканчивает с первым блюдом, вытирает рот салфеткой и снова впивается в меня взглядом.
— Ешь, — отдаёт приказ.
Еле сдерживаюсь, чтобы не хмыкнуть.
— Я не голодна, — отвечаю, выпятив подбородок. По-прежнему не поворачиваюсь в его сторону.
Эмир отпивает кофе, а затем ставит чашку со звоном на стол.
— Думаешь, ты такая загадочная? Ты просто наивная девочка, которая подкармливает бездомных собак, любит мелодрамы, верит в вечную любовь и крутит роман с кретином. Ничего не забыл? — спрашивает Эмир.
Я вздрагиваю. Эмир показывает, что якобы хорошо осведомлён о моей жизни. Одновременно я чувствую, как начинаю закипать от возмущения. Волна жара ползёт вверх по шее, к щекам. Я перевожу взгляд на Эмира, а он нахально смотрит, медленно откидываясь на спинку кресла.
— Не делай вид, что что-то знаешь обо мне!
— А разве я хоть в чём-то ошибся? — хмыкает Эмир, изогнув дугой бровь.
— Не смей говорить плохо о людях, которых я люблю! Тебе до них очень далеко! Да тебя даже человеком сложно назвать!
— Не слишком ли громкие слова, ведь мы едва знакомы?
Я соскакиваю с места, собираясь уйти, но в этот момент ловлю взгляд Эмира. Читаю по его глазам, что этого не нужно делать. Я сажусь обратно, проглотив ком в горле.
— Уже лучше. Быстро учишься как надо себя вести, — бросает Эмир и, взяв со стола телефон, выходит.
Я смотрю на прекрасный сад. На цветы и деревья. Они тянутся к солнцу, пытаясь вобрать в себя побольше солнечного света. Запастись им впрок. Жаль, но их уже ничто не спасёт. Все они отравлены присутствием Эмира.
— Вы что-нибудь ещё желаете?
Рядом со мной появляется та женщина, приносившая еду в мою комнату.
— Желаю.
— Слушаю.
Я внимательно смотрю на её лицо. Оно не выражает ни жалости, ни удивления тому, что я нахожусь здесь против воли. Ничего.
