Бульвар пронесся мимо /голографический поток с неоновыми берегами/. Теперь кортежу предстояло совершить значительный крюк. Цель находилась на «закатном» конце Сан-Сета. Парой кварталов выше по прилегающей улице. Это, вероятно, являлось оптимальным решением. Для застроенного Бульвара «Лавина» была слишком громоздкой, тогда как Всадники Апокалипсиса наверняка желали создать нечто впечатляющее. Компромисс – пара кварталов в обмен на разумные цены. Здравый поход к цивилизованному бизнесу. Многие, впрочем, так не считали.
Такие, к примеру, как Череп. Если строить – то Восьмое Чудо Света. Если громить, то от души. Под самый фундамент. «Во всем нужна основательность» – говаривал гангстер.
Сама перспектива погрома Курта не страшила. Подумаешь, пара разбитых носов, вывихнутых суставов, десяток сломанных столов – обычное «оперативно-бандитское» мероприятие. Человеческие жертвы являлись исключением, нежели правилом.
Прежде Волк в таких операциях участия не принимал. Глава Ордена берег его для «деликатных поручений». Но, поскольку этой ночью Череп был намерен ЛИЧНО участвовать в мероприятии, «штатный киллер» (и, по совместительству – личный охранник) также не мог избежать почетной обязанности. Представлялось, что Страйкер не деятельный участник, а адъютант взбалмошного генерала, которому не сидится на месте. В то время, когда Череп будет от души «громить», Курт займется прикрытием тыла /как Волк помнил со времени резни на Подворье, глава Ордена МОГ за себя постоять/. В нынешние тревожные времена риск самоочевиден.
Все это, не без известного труда, Страйкер мог осознать и постичь. Не находил он объяснений тому несоответствию, что убежденно игнорировал Череп: каким образом разгром в «Лавине» мог повлиять на высшее командование Всадников?!. Представления Курта о Сети были весьма поверхностны, ограничиваясь считанными сеансами в киберпространстве. Но даже в силу этого скудного опыта Волк мог здраво рассуждать о общепонятных вещах. Отключение конструкта либо смена координат, очевидно, не составляло никакого труда. На это ушло бы несколько минут.
Возможно, Всадники УЖЕ позаботились о мерах предосторожности. Череп не мог этого не понимать. И, тем не менее, источал искрометный оптимизм. Недосказанность кружила в воздухе. Определенно, гангстер припрятал в рукавах пару козырей.
Но откуда им появиться, если речь шла о ликвидации бригады Всадников, – как таковой? Подкуп маловероятен. Противник, дабы уцелеть в мясорубке, мог пойти на самые отчаянные действия. Изоляция конструкта со Стариком казалась первоочередным, и, сравнительно, безболезненным решением. С целью же усиления безопасности ВНУТРЕННЕЙ, Всадники могли применить ту аппаратуру, что и Волки, когда требовалось изгнать из Стаи преступника, но сохранить тайну Убежища. Стереть память. [Такая техника стоило баснословно дорого (Волки «свинтили» ее в каком-то исследовательском центре), отличаясь при этом весьма вздорным нравом. В частности, оператору требовалось досконально знать, ЧТО подлежало «зачистке». Извлечь воспоминания не представлялось возможным – в противном случае вся система правосудия претерпела бы революционных трансформаций].
Кортеж мчался по Гетто. Ночные улицы заливал холодный, омертвевший неон. Голографическая реклама проплывала над домами и проезжей частью. На Страйкера, греховно улыбаясь, глядели шикарные красотки («Новые имплантанты обеспечат ЕЩЕ более стойкий connect!»), покачивали ЗЕЛЕНЫМИ ветвями НАСТОЯЩИЕ деревья («Беспроигрышная лотерея!! Главный приз – вид на жительство в Улье!..»), щелкали стальными фалангами кибер-протезы («Matsuyama» inc. – руки, с которыми вы никогда не расстанетесь!..»). Буйство красок, оттенков затмевали фантазию, силилось проникнуть в подкорку и поразвлечься с затаенными фантазиями, переживаниями, страхами… Чтобы, в конечном итоге, понудить к приобретению лотерейного билета, нейро-шунта или металлической конечности.
