Две сотни безволосых набились в клуб, чтобы, страдая от клаустрофобии, духоты, акустической нагрузки и неимоверных цен, истово попытаться получить удовольствие. Визит бритоголовых молодчиков совершенно не вмещался в этот план.
На танцплощадке все шло своим чередом. «Завихрения», создаваемые гангстерами, туда еще не добрались. Некоторое смятение наблюдалось на флангах, вспоротых неумолимым «ледоколом» Черепа. Тусовщики поднимались на ноги, потирали ушибы, блевали, толкались – после того, как «черепа» прошли мимо – цепная реакция («Кретин, смотри, куда прешь!.. Осторожней!.. Козлы!..) затухала далеко вдали.
Вот боевая машина Ордена притормозила, затем вовсе застопорила ход. В рядах бандитов началась перегруппировка. Остроконечный нос, развернувшись, нацелился на данспол. Танцоры продолжали веселиться, не догадываясь, что им предстоит. Гремели динамики (которые ПО-ПРЕЖНЕМУ никто не удосужился отключить), тусовщики сотрясались в электронном ритме. На физиономиях горели отблески кислотного пожара (горел, не иначе, пункт переработки радиоактивных отходов). Чуть помедлив, Череп двинулся вперед. Его ухмылка не сулила ничего хорошего.
Курт бросился вдогонку. Расталкивая гангстеров, он следовал шаг в шаг за главой Ордена.
Череп остановился. Впереди, во всей своей доступности и беззащитности, простиралась «Лавина» – бешенство красок, примитивных ритмов и безволосых тел.
Руки гангстера привычными движениями вынули пистолеты. Два длинноствольных ТТ, черных от смазки. Бог знал, сколько лет этим стволам. Череп, как ни странно – принимая во внимание его маниакальную предусмотрительность – никогда не расставался с «русскими близняшками». На пистолетах отсутствовала какая-либо маркировка, не считая калибра. Для главы Ордена, по-видимому, они были чем-то важны.
Череп поднял антикварное оружие.
Волк провел воображаемый вектор от пистолетов к предполагаемой цели. Бандит целился не в толпу, а, напротив, в потолок «Лавины». Там, подвешенные к стальным балкам, находились колоссальные динамики. Для того, чтобы почувствовать ЗВУК, не требовалось обладать слухом (как таковым), – мощные волны невозбранно проникали сквозь кожу, ткани, и обретали звучание во внутренних полостях. Эксплуатация ТАКОЙ аппаратуры в закрытом пространстве означала самоубийство.
Глава Ордена развел руки. Похоже, он намеревался расстрелять динамики одновременно.
С той позиции, где стоял Страйкер, казалось, что меж колонками болтался гигантский зеркальный шар. Один из тех архаичных приспособлений, похожий на елочную игрушку. Символ эпохи «диско», ушедшей безвозвратно. Вот только этот шар насчитывал в диаметре семьдесят-восемьдесят сантиметров. Самая здоровенная елочная игрушка, какую Курт видел в своей жизни. Шар беспрестанно расстреливали десяток лазерных установок, – зрелище получалось феерическое. Разноцветные лучи соприкасались с поверхностью, составленной из тысяч крохотных зеркал, и, преломившись под непредсказуемым углом, уносились куда-то в сторону. Шар непрерывно вращался, благодаря чему был целиком охвачен лазерным пламенем.
На самом деле анахронизм висел аккурат НАД дансполом – в геометрическом центре площадки. Черепу, стоящему с разведенными руками, наверняка казалось, что шар /ослепительный круг разноцветного пламени/ завис между черных ТТ.
Будто отмечая расстояние до целей.
Невыносимо-громкая музыка не могла бандита не раздражать. Стоит лишь ее вырубить, и праздная шваль моментально сообразит, что вечеринка подошла к концу.
