Курт взобрался на металлическую площадку, огороженную поручнями, и направился в сторону проема. Как обычно, не доходя пару метров, Волк замер с благоговением. За этой дверью простирался внешний мир. Казалось, его запахи проникали даже сквозь толстый металл – такие манящие и завлекательные, – чего, конечно, быть не могло.
Прежде чем подойти к двери, Курт внимательно изучил картинки на трех мониторах. Камеры транслировали изображение извне, под разными ракурсами. На каждом из мониторов, разумеется, была внешняя сторона двери, лестница и кусок улицы. Инструкция, выведенная на стене большими черными буквами, наставляла сперва удостовериться, что в пределах видимости нет подозрительных субъектов, и лишь после выходить наружу. (Невзирая на то, что охранники Улья жестоко карали нарушителей, улица с прежней скоростью плодила отчаявшихся.)
В отличие от техников, Страйкер не опасался грабителей, а потому изучал мониторы именно на предмет обслуживающего персонала. Было бы весьма нелепо, если не сказать большего, столкнуться с безволосыми нос к носу у самого порога. Но улица и лестница были абсолютно пусты, никто не затаился под перилами или ступеньками, хотя насчет мусорных баррикад ничего определенного сказать было нельзя.
Курт протянул лапу и нежно прикоснулся к белым клавишам. Когти тихо стучали по пластику, пока Волк осторожно, словно молитву, набирал пятизначный код. Цифры пылали в мозгу обжигающим пламенем. В истории нынешнего Убежища уже случалось, что безволосые, не потрудившись уведомить нелегальных жильцов, самовольно меняли последовательность. Страйкер молил Богов, чтобы этого не случилось именно сегодня. В противном случае пришлось бы возвращаться, чтобы прихватить машинку – бесценное достояние Стаи – которая могла взломать любой электронный замок. А это вызвало бы массу нежелательных проблем и вопросов.
Как оказалось, Боги ничего не имели против. Замок без возражений принял код и щелкнул запорами. Курт положил лапу на дверную ручку и мягко нажал. Дверь беззвучно распахнулась. Ночная прохлада хлынула в проем, взъерошила шерсть на загривке.
Не теряя ни секунды, Волк переступил порог и вернул дверь на место. Он мчался по лестнице, перепрыгивая через две-три ступени, чтобы как можно быстрее оказаться на земле. Никто не должен заметить его вблизи двери или лестницы. Только спрыгнув на асфальт и пробежав несколько метров, он позволил себе сбавить темп.
Разнообразные запахи кружили вокруг, смешиваясь и принимая самые невероятные оттенки. После целомудренной стерильности Улья такой хаос шокировал, обрушивался на обоняние Курта подобно кувалде. Сперва ему даже казалось, будто он воспринимает запахи почти визуально – разноцветные струи исходили от своих источников, парили в воздухе, образовывая причудливые сюрреалистические фигуры. Большинство запахов были окрашены в темные тона – коричневый, серый, бардовый…Ну и, конечно, множество оттенков. Поскольку их источниками служил мусор, лежавший вокруг в изобилии, Страйкер не мог бы сказать, что ему все это по душе. Тем не менее, именно здесь, на поверхности, он мог по-настоящему ощутить всю мощь собственных чувств. Считанные секунды спустя Волк был абсолютно уверен, что поблизости нет ни одного живого существа – за исключением, пожалуй, нескольких крыс, копошившихся в мусоре.
Курт открыл глаза. Его зрение ощутимо уступало обонянию, и все же ему с лихвой хватало рассеянного света луны, звезд и отблесков Улья, чтобы фиксировать мельчайшие подробности.
