Зато у четы Беликов-Быстрова все шло, как по маслу. Забросив неперспективный книжный бизнес, они стали торговать автомобилями, отдыхали на модных курортах, попросту купались в деньгах. На официальных мероприятиях Юля, еще в бытность свою шеф-редактором «Взгляда», демонстрировала то дорогую шубу, то сногсшибательное колье, то бриллиантовый гарнитур стоимостью в однокомнатную квартиру, чем вызывала жгучую зависть коллег. А уж машины она и вовсе меняла точно перчатки. Кстати, стоимость этих перчаток превышала месячный доход Веры и ее супруга.
– И чего ей в журнале не сиделось? – посетовала Мария и прервала мутный поток Вериных мыслей. – Занималась бы своим глянцем и не лезла, куда не просят. Я думаю, они хотят меня обанкротить и завладеть салоном по дешевке.
– А вы не хотите его продавать?
– Еще чего! Кризис не будет длиться вечно! Умные люди и на кризисе сумеют заработать. Вот-вот дорогие машины снова будут востребованы. В прошлые годы они влет уходили. Знаете, сколько народу тут побывало? Если помните, даже «звезды» приезжали. На презентации новой линии «Ауди» сам Егор Черский отметился![4] Такой забавный! Болтал без умолка. У него летом, наверное, даже язык загорает. И в Москве полезные знакомства есть, между прочим, в городской администрации. Муж в комсомоле когда-то работал в Ханты-Мансийске, а нынешний столичный мэр – в окружкоме партии. Хорошо друг друга знали. Вместе на охоту ездили… Поймите, я лучше руку себе оттяпаю, чем отдам этот жирный кусок вертлявой журнашлюшке! Ох, простите!
Мария прижала ладонь к губам и виновато улыбнулась, мол, случайно оговорилась, но огорчилась не слишком правдоподобно. Да и ладно! Что вырвалось, то вырвалось! Невелика беда! Верка, если и поймет намек, сделает вид, что к ней это не относится.
– Ничего страшного! – и впрямь улыбнулась Вера. – Я полностью согласна с вашим определением. Быстрова, как журналистка, собою ничего не представляла. Вовремя легла под богатенького, он ей все и купил: и магазин, и салон, и должности… Это, прошу пардону, не лбом в ворота стучать с одним талантом в авоське, как у нас с Володей. Правда, любимый?
Любимый невразумительно что-то пробормотал и залпом осушил бокал с очередной порцией коньяка. Мария бросила быстрый взгляд на бутылку.
Надо же, почти все вылакал!
– Володе крайне необходимо выставить свои работы! – продолжала Вера. – Без спонсорской помощи это невозможно. К тому же он должен закончить свое полотно! А это немалые затраты. Холсты, краски, кисти, содержание мастерской, поездки на этюды, оплата натурщиц… Аренда галереи тоже стоит сумасшедших денег. А ведь еще кушать надо, одеваться… Так что не только у вас сложные времена, Мария Ефимовна. Для людей искусства это почти катастрофа! Даже известные в городе бизнесмены во многом стали себе отказывать, не до искусства им сейчас, а раньше Володины картины с руками рвали. Просто ума не приложу, как помочь ему, как сохранить мастерскую, как организовать выставку. Поверьте, ночами не сплю, а выхода не вижу!
На этом месте Гаврилова сделала паузу и уставилась на Марию. Видимо, по ее задумке Сотникова должна была разрыдаться, отпереть сейф и бросить к ногам журналистки мешок с пиастрами, однако у Марии было другое мнение.
– Сочувствую вам, – произнесла она с тяжелым вздохом, – но я тоже не вижу выхода. Сложные времена! Очень сложные! Санкции, кризис… Январь вообще неудачный месяц. После новогодних праздников все без денег.
