– Даже если у тебя будет муж, дети и счастливая жизнь без меня, я всегда буду помнить о тебе, Сенечка, Ты даже не представляешь, какой эффект на меня оказываешь.
– Я заметила твои порывы.
– Сегодня я просто проснулся с мыслью, что безумно соскучился по тебе
– Меня зовут ужинать. Папа вернулся домой. Пока.
– Пока. – Он положил трубку, глядя на темное небо. Слова сорвались с губ раньше, чем он успел поймать их. – Я люблю тебя.
Не так страшны шипы розы, когда к ним относятся с любовью.
Не так страшно быть плохим в глазах других, когда для неё ты самый лучший.
Время беспощадно приближалось к концу первого месяца зимы. В этом году она выдалась слякотной и теплой. Вместо сугробов по пояс, жители купались в ледяных ваннах. На зимний период Ясения решила отказаться от вождения, предоставив эту прерогативу Елисею. Он не был вхож в дом девушки, но с родителями познакомился.
Это произошло за ужином. В конце ноября глава семьи Сенечки все-таки решился на вечер в компании друзей Ясении и их родителей. Девушка не спешила рассказывать об их безграничной любви, сославшись, что Лиза и Елисей – университетские друзья. Вечер прошел успешно, как думала мадам белоручка. Несмотря на всю вычурность приема и слегка неуместные вопросы её отца к Елисею, которые приводили юную влюбленную девочку в ужас, никто не оказался недоволен. Мама Ясении подружилась с Екатериной Петровной.
– Розочка, – спустя пару часов общения, и уже заметно охмелев, говорила мама ребят, – приезжай к нам в гости.
– С удовольствием, Катенька.
Лицемерие Ясения распознавала сразу, но почему-то в этот раз она не заметила, что деловитое дружелюбие её отца, – просто вежливое общение хозяина дома по отношению к гостю. Только когда двери закрылись, и Ясения последняя вошла в столовую, она услышала подлинное отношение папы к родителям Елисея. И это её больно ранило.
– Я уважаю науку. Но он больше похож на ботаника с фермы, нежели на профессора биологии.
– А мне Катя показалась приятной женщиной.
– Ты никогда не умела разбираться в людях, Роза.
– Но тебя же я как-то выбрала. – Протестовала мама Ясении, пока девушка наблюдала за ними из дверного прохода.
– В том-то и дело, душа моя. В том-то и дело.
– Что плохого в родителях Елисея? – Выдала своё присутствие Сенечка. – Они образованные умные люди.
– Дочка, присядь. – Напряжение папы было заметно даже с коридора. – Надо поговорить.
Ясения подчинилась. Она молча зашла в столовую, села напротив отца. Их разделял большой овальный стол на двенадцать персон. Девушка словно чувствовала, что ей придется обороняться от напористых вопросов своего папы. Роза же сидела по правую руку от него, рассматривала свои ногти и молчала.
– Как давно ты знаешь этих ребят?
– С самого первого дня в институте.
Казалось, будто бы она была на допросе. Не хватало только настольной лампы, которая выжигала бы сетчатку глаза. Отец был серьезен, мама молчалива, а Сенечка насторожена. Ей не нравились вопросы папы, и не нравилось скверное предчувствие, скоблящее я по небу девушки.
– А как хорошо ты знаешь Елисея?
– Достаточно хорошо, как и Лизу. В чем дело?
– Мы с мамой тоже когда-то были молодыми. – После этих слов, голова девушки самопроизвольно сравнялась с плечами. Разговор пугал, а самое главное, он предвещал слёзы. – И я помню разговор своего отца со мной, когда я в первый раз пригласил твою маму к нам в гости.
