* * *
Ужин был простой: вареная капуста с тофу, жареный картофель, соус чили и рис. Фан Му сидел рядом с учителем Чжоу, напротив него расположилась Ляо Яфан. Она ела медленно, поскольку держала на руках годовалого малыша-инвалида и одновременно кормила еще и его. Прислонив его головку к своей груди, правой рукой подносила ему ложку, а в левой держала носовой платок, чтобы утирать остатки супа, вытекавшие у него изо рта. Каждый раз, когда малыш глотал, Ляо Яфан пользовалась возможностью зачерпнуть немного риса или супа для себя.
Похоже, согласие Фан Му остаться на ужин сильно обрадовало учителя Чжоу. Ему хотелось как-то возместить гостю простоту приютского угощения, и он налил им по рюмочке водки.
Водка была вкусная; даже Фан Му, не разбиравшийся в дорогом алкоголе, с каждым глотком ощущал ее мягкость и округлость. Заметив, как юноша одобрительно причмокивает губами, учитель Чжоу рассмеялся и сказал:
– Это «Улянъэ».
– Никогда в жизни не пил такой удивительной водки!
– Тогда давай налью тебе еще.
– Нет, спасибо, – быстро ответил Фан Му, отводя его руку, – мне потом за руль. Да и вам лучше приберечь ее для каких-нибудь важных гостей. Не стоит расходовать дорогой продукт на бездельника вроде меня.
Учитель Чжоу поднял рюмку обеими руками и отпил немного. Подержал водку во рту и только потом проглотил.
– О, – медленно выдохнул он, наслаждаясь вкусом. – Были времена, когда я пил «Улянъэ» как воду, абсолютно не ценя ее вкус… – повертел рюмку в пальцах. – Теперь у меня редко выдается такая возможность, и я стараюсь всякий раз насладиться этой мягкостью. Кажется, лучшее в послевкусии – это момент, когда оно исчезает.
Сестра Чжао усмехнулась с набитым ртом.
– Наверное, вы не ценили ее так, когда у вас была куча денег, правда?
– Правда, – подтвердил учитель Чжоу с улыбкой. Поставив рюмку на стол, поднял глаза к потолку. – Сейчас, вспоминая об этом, я думаю, что был ужасным мотом.
– Дедушка Чжоу! – Маленький мальчик вытащил из своей чашки с супом кусок мяса и теперь заталкивал его в рот. – А вы были очень богаты?
– Да, очень.
– Сколько у вас было денег?
Учитель Чжоу рассмеялся и раскинул в стороны руки.
– Вот столько.
– А вы когда-нибудь летали на самолете? – спросил другой ребенок, девочка.
– Конечно, летал.
– Здорово было?
– Здорово. Но в первый раз, когда я оказался в самолете, то перепугался до полусмерти. Такой огромный, весь из стали – и вдруг он вздрагивает, разгоняется и взлетает в воздух! Помню, я подумал тогда: если эта штука упадет, мне крышка.
Дети захихикали.
– Значит, вы и за границей были? – спросила еще одна девчушка.
– Да, был.
– И в Америке?
– И в Америке.
– В Америке хорошо? Учительница в школе говорила, что очень хорошо.
– Это правда, там хорошо. Но я предпочитаю нашу страну.
– Почему?
– Потому что вы, дорогие мои, здесь, а не в Америке!
Учитель Чжоу нажал указательным пальцем на носик девочки. Она наморщила переносицу и засмеялась.
– Расскажите про заграницу, дедушка Чжоу!
– А что рассказывать? Заграница как заграница.
– Расскажите… Расскажите… – начали распевать в унисон дети.
Под направленными на него взглядами десятка пар глаз учитель Чжоу смягчился:
– Ну ладно. Расскажу вам про университет, где был студентом. Он называется Гарвард – это один из лучших университетов в мире. В мое время мы занимались в большущем белом замке, самом высоком здании в округе…
Дети слушали его с широко распахнутыми глазами, и внимательнее всех – Ляо Яфан. Она даже забыла о ребенке, которого держала на руках, и перестала вливать ему в рот суп. Лицо ее порозовело, а в глазах появилось мечтательное выражение с примесью легкой зависти.
