– Допустим на минуту, что он действовал не один. – Бьян Пинь прикурил сигарету. – И ходил в лабиринт снова и снова, чтобы составить карту.
Фан Му растянулся на диване и зевнул.
– Я уже дал департаменту добро на проверку всех, с кем Тан Чжи контактировал в последнее время.
– Вид у тебя усталый. Может, уйдешь домой пораньше и отоспишься?
Фан Му рассмеялся, с трудом поднялся на ноги и ухватил сигарету из пачки Бьян Пиня, «Чангуа».
– Ладно. Значит, я пошел.
– Иди-иди.
В этот момент на столе зазвонил телефон. Бьян Пинь помахал рукой Фан Му и взял трубку.
Юноша кивнул и уже собрался уходить, но, когда он стоял на пороге, Бьян Пинь окликнул его. Фан Му быстро развернулся:
– Что случилось?
Выражение лица начальника потрясло его. Мгновение назад оно было спокойным и расслабленным, сейчас же его брови сдвинулись в одну суровую линию.
Он повесил трубку и как будто задумался над чем-то. Спустя мгновение поглядел на Фан Му и ровным голосом произнес:
– Люо Цзяхай сбежал из-под стражи.
Народный суд города Чанхон, лестничная площадка второго этажа.
Чжан Десянь прислонился к перилам лестницы, с непроницаемым лицом слушая судью, который обращался к нему. Судья придерживался холодного профессионального тона, но фразы, слетавшие с его уст, звучали тревожно. В их числе была и «смертная казнь».
Разговор закончился быстро; судья ушел. Чжан Десянь застыл на лестнице, словно статуя, тупо уставившись в стену перед собой. Спустя некоторое время статуя ожила, развернулась и побежала вниз по ступеням.
Через полчаса черная «Ауди» Чжан Десяня въехала на парковку следственного изолятора № 1.
Сотрудники изолятора хорошо знали адвоката и, дав ему заполнить несколько простых форм, провели его в комнату для свиданий. Чжан Десянь положил на стол свой портфель и уставился в угол комнаты, погруженный в раздумья. Несколько минут спустя охранник ввел Люо Цзяхая.
Тот выглядел измученным. На бритой голове отросла короткая щетина, придававшая ему обидное сходство с усыхающим кактусом.
Усадив заключенного на стул напротив Чжан Десяня, охранник встал в преувеличенно грозную позу у него за спиной, широко раздвинув ноги и крепко упираясь в пол обеими ступнями, а руки сложив на груди. Чжан Десянь кинул взгляд на натужно-угрожающее выражение его лица, на прапорщицкие погоны и непроизвольно улыбнулся. Затем развернулся к подзащитному. Тот встретил его взгляд и попытался изобразить ухмылку.
– Есть новости? – Люо Цзяхай спрашивал с деланым равнодушием, но голос его предательски дрогнул.
– Вердикт еще не объявили, но… – Чжан Десянь сделал глубокий вдох. – Я получил информацию от своего источника в суде, и она… обескураживающая.
– Обескураживающая? Что это значит?
Чжан Десянь опустил глаза и ничего не ответил.
Люо Цзяхай отвернулся и пустыми глазами уставился в белую стену. Спустя несколько секунд он спросил:
– Это будет отсроченный смертный приговор или немедленная казнь?
– Немедленная казнь.
Люо Цзяхай мрачно расхохотался и покачал головой.
– Ничего удивительного. Ничего удивительного…
– Мы можем подать апелляцию.
Люо Цзяхай, продолжая смеяться, перевел взгляд на свои наручники.
– Да бросьте вы! Ничего не выйдет. Пусть уж лучше так. Ждать смерти несколько лет… Нет, я не выдержу. Но у меня есть просьба… – Он поднял голову и посмотрел в глаза Чжан Десяня. – Вы можете проследить, чтобы мой прах похоронили рядом с Шен Сянь?
