Вот так таинственное время, которое невозможно ни увидеть, ни услышать, ни потрогать, обходится с фактами: можно еще предположить, что Геракл принимал участие в строительстве «Арго», но маловероятно, чтобы корабль получил имя от сына Ясона Аргоса, который был возлюбленным Геракла. Тогда выходит, что Ясон отправился в Колхиду совсем не молодым человеком.
Поскольку все, кто видел этот корабль, восхищались им, по всей Элладе пошла молва о предстоящих подвигах и о великой цели, ради которой строился такой особенный корабль, и немало знатных и храбрых юношей (лучший цвет всей Эллады!) пожелало принять участие в готовящемся походе.
Ясон получает в Дельфах оракул
Незадолго до завершения постройки корабля для похода в Колхиду Ясон обратился к Дельфийскому оракулу, чтобы узнать, когда именно лучше всего ему начать поход за руном.
В лавровом венке с шерстяной повязкой на русых волосах, принес Эсонид на Парнасе дельфийскому богу жертву в виде белой телицы с позолоченными рогами и вознес молитву. Когда по знамению жертвы день оказался благоприятным для совещания, тогда светловолосая Пифия, предварительно омыв волосы в Кастальском источнике на горе Парнас, у подножия скалы Гиампея, пригласила Ясона в адитон – святая святых дельфийского храма.
В золотом ажурном головном уборе и в золототканной одежде, омытая прозрачной кастальской струей, спустилась главная жрица дивного храма в адитон, где находится золотой кумир Аполлона. Здесь же были лавровое дерево, священный источник и Омфал (Пуп Земли, центр мироздания) из белого паросского мрамора с двумя золотыми орлами. Там непорочная аполлонова дева одела на голову еще свежий лавровый венок и взошла на знаменитый треножник.
Надышавшаяся испарений, поднимавшихся из глубокой расщелины, где догнивал бывший когда-то ужасом для людей и давший название Пифии огромный змей Пифон, прорицательница сначала долго восседала на треножнике. Она молча жевала душистый лавр, чтобы от его дурманящего действия быстрее прийти в божественный экстаз, похожий на высокое поэтическое вдохновение.
Ясон и еще два жреца профета (толкователь) с табличками и стилосами в руках долго ждали вещания аполлоновой девы. И вдруг совсем неожиданно дельфийская Пифия резко воздела руки к верху и, брызгая во все стороны зеленоватой слюной, начала выкрикивать оракул в стихах, который Эсонид смог понять лишь после того, как получил разъяснение от жреца профета.
Некоторые говорят, что как раз этот жрец и был в храме главным, ибо важно не само прорицание, а его толкование. Из-за загадочности вещаний дельфийской жрицы Аполлон получил прозвище Локсий – вещающий иносказательно. Даже после толкования профетами вдохновенных изречений Пифии, оракулы часто бывали трудными для понимания, а иногда и внутренне противоречивыми.
Однако оракул, в этот раз оглашенный профетом Ясону, был прост и понятен:
– Внемли, юноша дерзкий! Возьми на свой говорящий корабль два больших медных треножника, охраняющие страну от подступивших врагов и отплыви в любой из 12 дней после того, как соберешь себе в помощь еще 53 самых доблестных героя Эллады.
Ясон начинает сбор пловцов с кормчего, певца и прорицателя [3]
По первоначальному сказанию, сложившемуся среди минийцев, живших в Фессалии и Беотии, участниками похода были герои минийского племени. Минийцы вели свой род от Миния, царя города Орхомена в Беотии. Самого же Миния одни считают сыном Посейдона и Еврианассы, другие говорят, что он сын Эола. Одну из трех трудолюбивых дочерей Миния, отвергавших оргии Диониса, звали Климена, она была матерью Алкимеды и бабушкой Ясона. Другие же говорят, что Алкимеда была дочерью фессалийского царя Филака.
