Ясон - страница 4

Париж. 10 ноября 1924 года

В стёкла зашторенных окон загородного замка дробно стучал осенний дождь и налетали порывы штормового ветра. Ярко пылающий камин с трудом боролся с ноябрьским холодом. Парадную гостиную в стиле Людовика Шестнадцатого заливал яркий электрический свет. Пять кресел вначале были расставлены приблизительно в центре по кругу, но люди, которые в них уселись, невольно развернули их – два напротив трех остальных. Все сидящие в креслах когда-то имели генеральские чины. Несмотря на то, что у троих явно чувствовалась военная выправка, только один носил форму русского генерал-лейтенанта. Четверо остальных были в штатском: каждый в отлично пошитом парижском костюме. Переговоры давно уже перешли от официальных любезностей к обсуждению деловых вопросов. Военные важно помалкивали, пока двое штатских генералов вели напряженную дискуссию. Полный круглолицый в пенсне, чуть склонив голову, убеждал профессорским тоном:

– Господа, мы с вами условились, что на аудиенции у Его высочества мы не будем поднимать вопросов, вызывающих наши разногласия. Однако, это окажется невозможно, если мы с вами не урегулируем, хотя бы в принципе, главный вопрос: финансирование нашей дальнейшей деятельности.

– Александр Александрович, вы же должны понимать: этот вопрос нельзя, просто неприлично поднимать в присутствии Его высочества…

– Тем не менее, Николай Борисович, я настаиваю: без решения главного вопроса мы не сдвинемся ни на йоту! Уж вас-то, барон, я думал, мне не нужно убеждать в важности…

– Александр Александрович, вы знаете, мы работаем над этим… По оценкам барона Врангеля, нам нужно, как минимум, двадцать пять миллионов долларов.

– Это авантюристическая, недопустимо заниженная оценка! По оценкам Треста на осуществление антибольшевистского переворота нам требуется сто миллионов долларов. Из них ещё до переворота половина должна оказаться в России. Из этой половины двадцать пять миллионов нам нужны срочно. Тогда мы можем обеспечить успех переворота через десять-одиннадцать месяцев.

– Мы работаем над этим. Мы ведём переговоры с британскими представителями и с американскими промышленниками. Переговоры проходят очень трудно. Все хотят гарантий на свои вложения в будущем и гарантий успеха в настоящем. Для них это обычный бизнес, а не священный долг, как для нас с вами. Но я питаю осторожный оптимизм, что мы сможем получить двадцать пять миллионов долларов от американцев в ближайшее время.

– Этого мало!

– Согласен с вами, Александр Александрович. Кроме того, у них есть важное и трудное для нас условие: они требуют, чтобы мы вложились в равных долях.

– Это означает, барон, что мы должны добыть ещё двадцать пять миллионов сами? Как вы это себе представляете?

– Может быть Трест… так сказать, изнутри…?

– Мне кажется, вы забываете, барон, в каких условиях существуют сейчас русские люди в Советской России, – заговорил генерал в штатском, сидящий рядом с Александром Александровичем. – А вот у многих русских людей, оказавшихся за границей, остались значительные капиталы. Многие вывезли с собой драгоценности, произведения искусства… Это десятки, если не сотни миллионов долларов.

Двое сидящих рядом с бароном переглянулись, а генерал-лейтенант виртуозно матерно выругался. Затем извинился, нимало, однако, не смутившись:

– Простите, господа, не сдержался. Гусарская привычка.

– Господа, господа, – Александр Александрович обратился ко всем собравшимся, – я уверен, Николай Михайлович не имел в виду ни вас конкретно, ни большинство ваших сослуживцев. Однако, я считаю, что он прав. Надо искать средства среди своих. Верноподданные не должны отказать Великому князю, будущему императору.