Ястребы не ловят мух - страница 5

Единственное, на что можно было надеяться, – это чудо. Что тут кто-то объявится или ее случайно выбросит обратно в город, как было с другими. Все, что она смогла придумать, – это ходить по кораблю, чтобы не замерзнуть окончательно. Она обошла все. Убедилась, что это действительно корабль. Огромный. Полностью пустой и заброшенный, по всей видимости, давно. Пустые каюты. Капитанский мостик. Палубы. Заснеженные спасательные шлюпки. Иногда она засыпала, прямо на ходу. Очнувшись, выходила на палубу и смотрела на белую ледяную равнодушную пустыню вокруг. Кажется, что в ней замерз даже страх.

Все чувства притупились. И она равнодушно ожидала смерти от холода. Она слышала, как это бывает. Это не больно. Ты просто засыпаешь и больше не просыпаешься. Ресницы становятся невероятно длинными.

Все дни слились в один большой снежный ком, который давил на нее. И небо давило. Оно стало тяжелым и низким. Свинцовым. Глаза открывались все медленнее. Но каждый раз, когда просыпалась, она заставляла себя выходить на палубу и смотреть, что происходит вокруг. Иногда она доставала из рюкзака телефон и ноутбук, чтобы проверить, не появилась ли связь.

Бесполезно. Ничего не работало. Тогда она записывала в тетради, что с ней происходит. Она не знала, сколько времени, какой день и какой месяц. Хорошо, что взяла с собой карандаши. Они оказались надежнее любой техники. Очень хотелось есть, но еду она экономила.

Достаточно быстро те запасы, что она взяла с собой, подходили к концу. На ум приходили рассказы о том, как люди, оказавшись в открытом море без еды, ели кожаные ремни и ботинки. Ремня у нее не было, но ботинки становились с каждым часом все привлекательнее.

Чтобы пить, она ела снег. Растопить его было возможно только ладонями. Но и ладони становились холодными, как все вокруг. Ледяными. Ночью где-то неподалеку от корабля был слышен вой. Похожий на волчий. Ей снился горячий чай в большой кружке.

Шатаясь бесцельно по кораблю, Искра нашла бортовые журналы или что-то похожее на бортовые журналы, потому как прочитать их не было возможности. Буквы выцвели и еле-еле виднелись. Искра хотела их сжечь, но не было ничего, чем можно было бы добыть огонь. Журналы она положила в рюкзак. Подумала, что можно будет в них писать, когда закончится ее тетрадь.

Их было три. Три истрепанных журнала. Возможно, что ничего интересного там и не было. Что обычно записывают в такие журналы? Курс корабля, температуру за бортом. Но, возможно, что и наоборот. Может быть, как раз там было объяснение тому, что корабль стоял совершенно пустой, вмерзший во льды.

Казалось, не происходит ничего. Но, привыкнув к однообразному пейзажу, глаз стал различать пусть маленькие, но изменения. В один из дней она увидела в небе птиц. Это были сороки, но с длинными цветными хвостами, почти как у павлинов.

Должно быть, несут много новостей, подумала она тогда. В другой день снег шел так плотно, что ничего, кроме самого снега, не было видно. А однажды вышло солнце, и в этот день она увидела что-то странное. В снегу, неподалеку от корабля она увидела дверь. Или что-то похожее на дверь. Да, да. Просто дверь в снегу. И там, рядом с ней, что-то происходило. Это было движение. Искра наблюдала достаточно долго и решилась на вылазку.

До этого она даже и не думала сойти с корабля. Ведь со всех сторон, куда ни посмотри, один и тот же унылый пейзаж. Но если там кто-то двигается, то, возможно, ей не придется есть ботинки. Она положила в карман ржавый нож, который нашла на корабле, и отправилась на охоту. «Или я, или меня», – думала она. Тогда ей казалось, что третьего не дано.