Однако предположим, что пища находится на некотором расстоянии от всех других членов группы и что между обнаружением пищи и возможностью донести информацию о ней до других должно пройти некоторое время. Если бы в такой ситуации мог быть использован любой сигнал животного, не было бы это спасением из клетки «здесь и сейчас» и первым случаем настоящей перемещаемости?
Виды знаков
Конечно, так и могло быть. Но какие тогда это были виды сигналов? До сих пор я упоминал только два: указательные и символические. Но символы не могут просто возникнуть из-под рубанка мастера; так как они не были известны ни в какой СКЖ, их победе должна была предшествовать серьезная работа на ранней стадии становления протоязыка. А указатели неизменно связаны с наличной ситуацией, так как они должны непосредственно указывать на то, к чему относятся.
На наше счастье, есть и еще один, третий класс – иконические сигналы. Иконический сигнал, или знак, представляет собой нечто, напоминающее то, к чему он относится – некоторым образом. Это может быть часть референтного предмета, или его изображение (или часть изображения), или шум, который он создает, – то, что каким-либо образом напоминает предмет в реальном мире (или даже, как оказывается в случае с символами, некий абстрактный класс).
Я собираюсь рассматривать эти три класса – иконические, указательные и символические сигналы – не так, как это делал Дикон в своем «Символическом виде». Согласно его гипотезе, они образуют иерархию: иконические в самом низу, указательные в середине, а символические – наверху. Пару раз, когда мои рассуждения были не очень логичны, я намеревался подписаться под этой точкой зрения. Но если рассматривать ее в контексте перемещаемости, не существует никакой иерархии.
Прежде всего, нужно ясно понимать, что не все слова являются символами.
Слова могут быть иконическими. В словах «собака» и «кошка» нет, по сути, ничего, напоминающего этих животных. Но слова вроде «жужжать» и «шипеть» появились из подражания соответствующим звукам. Более того, слово «жужжать» не обязательно относится к определенному звуку в определенной ситуации так, как иконические знаки в СКЖ. «Шерсть встает дыбом» – это иконический знак, который может относиться только к определенному животному, в определенном месте и в определенное время испытывающему гнев, а «жужжание» может относиться и к шуму, производимому конкретной пчелой, жалящей вас прямо сейчас, и в целом к тем звукам, которые издают пчелы, осы, жуки и другие насекомые, и даже к похожим на них звукам множества оживленно болтающих людей.
Слова могут быть указательными. «Этот» и «тот» используются исключительно для указания на определенные предметы в окружающем мире. К сожалению, они не слишком информативны и могут использоваться, только если их референты уже были обозначены в предшествующей речи или тексте символическими словами, такими как «собаки» или «столы».
Далее, не все грамматические единицы являются словами в полном смысле: «кто», «не», «из», «при», «для», и так далее. Они, в отличие от иконических, указательных или символических, даже ни к чему не относятся, а просто устанавливают связь между словами, имеющими свои референты. Поэтому неверно даже такое простое утверждение, как «слова – это символы».
Однако верным остается то, что большинство слов являются символическими и что без символических слов у нас не было бы языка. Тут и возникает этот вопрос, на которые «Символический вид» не ответил (он даже не был поставлен, начнем с этого): откуда берутся символические слова?
