Вот и принес леший котёнка Йеге. Так как раз без неясыти осталась – сгинула сова в последней стычке с Кастеем. Скучала одна, не хватало компаньона, так что котенку обрадовалась и с удовольствием к себе взяла.
Без помощника лесной ведьме никак. Кроме помощи в ведовстве он ещё в себе часть сил хранит. Когда понадобится лишние заберет, или наоборот – подпитает.
– А чего зовут-то так странно? – мужской голос вывел из раздумий.
– Сам назвался, – невесело ответила ведунья. – Теперь не мешай, проверь свои вещи, да спать иди. Вставать засветло.
Иван ушел, а Йега осталась собирать дорожные сумы, а кот, как и всегда, был рядом, подносил все, что необходимо.
Чуть свет они встали. Позавтракали остатками ужина, свернули укрывала каждому в суму и, захватив метлу, вышли за порог. Кот остался у котла.
Спать пришлось в образе, поэтому Йега чувствовала себя не совсем отдохнувшей. А ведь еще несколько дней придется так ходить. До этого больше полусуток образ не носила, и, тем более, не спала в нем. Но дело важное, и не хотелось его испортить лишними на данный момент эмоциями.
До гор день пути всего. А через горы уже как повезет. Но если все хорошо, от гор до Черноречья – рукой подать, полдня всего. На то и Черноречье, что в устье Черной реки раскинулось.
У них осталось всего четыре дня. На исходе четвертого перстень должен быть у Рады. Значит через горы надо не больше, чем за два дня перейти… Но горы – это горы. И Кастей опять-таки…
Пока шли в границах обзора, кот опять вел по прямой.
Солнце щедро дарило своё тепло, радуя затянувшимся в этом году бабьим летом. Так как шли ходко, взопрели, несмотря на лесную прохладу.
Поначалу Иван всё порывался помочь «старушке», но только мешал своей суетливостью. Вскоре старался не отставать, мысленно удивляясь прыти последней.
Зверюшки неразумные совсем про осторожность забыли. Уж до того им любопытно было, с кем это хранительница идет, что и не прятались особо. Воин поперва хотел на обед кого-нибудь из них изловить, но после гневного оклика ведуньи прекратил свои попытки и только провожал взглядом каждого любопытного.
До полудня добрались до реки, там и устроились на роздых. Костра разводить не стали, перекусили хлебом да яйцами, запили отваром ромашки со зверобоем. Не густо, но до вечера хватит. А там уже основательно можно будет накормить мужчину.
Пока Йега собирала у воды остатки мяты, воин, закатав штаны и сняв рубаху, по колено зашел в реку и с удовольствием плескал на себя чистую, прохладную воду. Йега бы и сама с удовольствием искупнулась, но вода смоет образ, так что пришлось довольствоваться просто обтиранием платком, смоченным все тем же отваром ромашки. Вдруг мужчина перестал плескаться и замер. Одним быстрым движением он выкинул на берег здоровую севрюжину. Вот и ужин.
– Благодарю, Водней, – чуть слышно прошептала ведунья.
Мужчина же освежевал рыбу, требуху снес в ближайшие кусты – пусть зверье полакомится. Тушку обложил крапивой да завернул на манер хомута в протянутую хранительницей холстину. Перевязав получившуюся суму через плечо, пытливо посмотрел на спутницу.
– Перебираться будем, – ответила на его взгляд Йега.
Воин посмотрел вверх и вниз по течению в поисках брода.
– Не ищи, здесь переберёмся – на метле.
– Я на эту палку не полезу, свалюсь ведь! – запротестовал воин.
– Не свалился ведь, так что и сейчас не свалишься, – пробурчала под нос ведьма. – Садись уже!
