Yellow rose - страница 31

– А мой брат? – добавила я, ощущая, как страх сжимает мое сердце. Словно в этой тишине скрывалась правда, которую я не хотела знать, но загадка оставалась неразгаданной. Время растягивалось, и в этот момент мне стало ясно, что вопрос о маме и брате уходит далеко за пределы простого любопытства. Я искала не только ответы, но и утешение в нежных руках тети, её присутствие давало надежду, хоть и такой хрупкой.

Я узнала, что моя мама ушла из жизни там, а мой брат скончался в реанимобиле, не дождавшись больницы от ужасной потери крови. С того мгновения моя речь замерла – как будто мир вокруг погрузился в мрак. Тетя Саманта, великолепная женщина, приняла на себя заботу обо мне, оформив опекунство. Она увела меня к психотерапевтам, осознавая, какую глубокую травму я перенесла, и искренне желая помочь мне справиться с болью.

Тетя Саманта была источником света в моем смятенном мире. Ее любовь и поддержка окутывали меня нежностью, словно тёплый плед в суровые зимние дни.

Моего брата звали Кевин, он был всего лишь на шаге от своего двадцатилетия – добрый, заботливый, он никогда не позволял никому обидеть меня. Он был светом моей жизни, но тот, кто должен был его защищать, стал его палачом. Так горька судьба, что нежность и любовь порой переплетаются с безжалостной реальностью.

Я старалась окружить себя воспоминаниями о Кевине, но часто они оборачивались яркими вспышками боли. Его смех, его шутки, которые могли осветить даже самый мрачный день, преследовали меня в тишине. Я знала, что не могу позволить себе погрузиться в горе, которое могло погубить меня, как это сделал с ним. Тетя Саманта всегда была рядом, напоминала, что жизнь продолжается, хотя и не без трудностей.

С каждым днем я училась находить новые способы справляться с утратой. Психотерапия помогала, хотя иногда давала лишь временное облегчение. Я начала вести дневник, где записывала свои мысли и чувства – это стало моим личным катарсисом.

Каждая страница становилась свидетелем моих слез и смеха. Это был мой способ сохранить память о Кевине живой, рассказывая ему о всем, что происходит в моей жизни.

Тетя не оставляла меня наедине с моими переживаниями. Мы проводили вечера, обсуждая книги и фильмы, которые он любил. В такие моменты я чувствовала, как наши сердца соединяются, превращая боль в нежность. Жизнь уже не была прежней, но в ней появилась новая надежда – надежда на то, что даже в тьме можно найти свет.

Я окончила школу и поступила в университет в Нью-Йорке. Тетя осталась в Бостоне, и мы постоянно созванивались, так как она сильно переживала. Я тоже испытывала тревогу, но старалась её успокаивать, чтобы не усугубить ситуацию для обеих. Безмерно скучала по ней, ведь она заменила мне маму и Кевина. На мои предложения переехать в Нью-Йорк она всегда отказывалась, привязанная к дому, где прошли её детские годы. Я часто навещала её во время каникул.

В Рождество я приехала, чтобы провести праздничные дни вместе. Она приготовила самые вкусные блюда и пироги, которые согревали душу. Мы вместе гуляли по магазинам и наслаждались спа-процедурами. Перед сном она крепко обнимала меня и с интересом слушала мои рассказы о жизни в университете.

Однажды утром, проснувшись рано, я решила приготовить ей завтрак – ведь чаще всего готовила она. Завершив приготовления, я отправилась разбудить её. Но она не проснулась…