Чижов тем временем выписал холодильник и стиралку молодой парочке, вручил им выползший из принтера листок и показал на кассы: «Оплачивайте, и рядышком, на инфо – оформите доставку». «Спасибо», – сказали Косте. «Пользуйтесь с удовольствием», – ответил он.
– Димон говорил в двух словах, – пожал плечами Ждан, – про опоздания, внешний вид…
И тут Халин захохотал. Даже оперся на стиралку, будто боялся упасть со смеху. Шедшая по «бульвару» женщина обернулась.
– Сотник? – уточнил он. Хотя никаких других Димонов на отделе вроде как и не было.
– Ну да, – подтвердил Игорь.
– Вот ты царь! – сказал Халин, чуть успокоившись. – Выцепил именно эксперта. Пока Болоцкого не уволили, они ещё соревновались, но сейчас, – Андрей выставил большие пальцы, – Сотник – абсолютный чемпион по штрафам. Во всех категориях.
Подошёл Костя. Улыбка, вежливо-сдержанная при клиентах, стала усмешкой-ухмылкой.
– Чё ржём? – спросил он.
Список оштрафованных можно было просмотреть с любого терминала.
– Клацаешь по этому значку, – сказал Халин. – Вот, например, сегодня – Лисицина и Малик по два за опоздание, Крючков – четыре за пыль на технике. И, конечно же, Сотник. Джек-пот не сорвал, но всё же – бакс за скотч на полу… Обычно два за такое, но у Димона – скидки.
Столбец – фамилия, столбец – сумма, столбец – причина.
– Для тебя сейчас главное, – продолжил Андрей, – приходить вовремя и… – он замолчал, «ну ты меня понял», – внешний вид по стандартам… Утром на проверке – стол возле входа – лежит листик. Вписываешь себя, ставишь время и подпись. Без пятнадцати – список забирают. Кто не успел, – он пару раз нажал капс-лок, – тот опоздал.
На а-вэ заскрипели шины, кто-то закричал, запищала сигнализация – громче, громче, громче – мимо своих положенных децибел, дальше по шкале – к товарным поездам и взлетающим самолётам… И тут же всё стихло.
– Ух ты зверь! – сказал мужик в синей футболке.
– Хоть телевидение у нас и моно, – добавил продавец, – но под дивиди будет супер.
Звуки, которые будто бы спугнула авария из фильма, стали осторожно вылазить из убежищ. В зале повсюду разговаривали, искали кого-то, звали, тягали по полу коробки, распечатывали, волокли куда-то упаковку. А ещё само помещение словно гудело. И музыка, почти незаметная, даже не звучащая, а просто «присутствующая». Песни формата европы-плюс… Впрочем, как узнал Игорь вскоре, никакое это было не радио – девушки с инфо запускали эм-пэ-три со своего компьютера, из папки «music» – пару тысяч песен, в случайном порядке. Время от времени папка обновлялась – кто-нибудь притаскивал эм-пэ-три сборники («Музыкальные консервы», – говорил Халин) или «музычку на флэшке», и всё это скидывалось в общий котёл… Однажды Сотник устроил арт-диверсию – неизвестно какими правдами-неправдами дорвался до компьютера на инфо и стёр всё-всё-всё, что было в папке, а вместо закинул «свой музон». Минут через десять на инфо примчал директор и закричал на девчонок: «Вы что, совсем дуры?» По всему магазину звучал рэп, на русском, из тех, что «Внимание! Ненормативная лексика» – гопническое: «А вечером ебошим гандонов с соседнего района»… Найти виновного было несложно – Димон получил по шее и ещё один штраф в коллекцию.
Вообще, идея с не-радио была правильной, по крайней мере не случится таких конфузов, как, например, в «Комфорте» – идёшь вдоль холодильников и тут по радио реклама: в «Доме Электроники» такой-то холодильник всего за тысячу девятьсот девяносто девять гривен; спрашиваешь у продавца эту модель, он показывает, цена – две триста пятьдесят.
