«А он, однако, прыщеват и наверняка сексуально озабочен», – мельком отметила про себя Татьяна.
«А у неё, пожалуй, слишком длинный нос», – подумал Василий.
– Пойдёмте, Таня, погуляем, – предложил Вася.
И молодые люди, не торопясь, пошли по старым улицам. Татьяна молчала, а Василий мучительно искал тему для разговора, начав с которой, можно было затем, как бы невзначай, предложить Тане отправиться за город на следующие выходные вместе. Васины друзья с подругами собирались на пикничок, и Вася хотел принять участие в этом мероприятии.
– Таня, вы, кстати, за границей были? – начал Василий.
– Нет, не была. По-моему, я вам вчера об этом уже говорила, – ответила Таня с некоторой прохладцей.
– Ах, да. Я забыл. Конечно. За границей жизнь во многом на нашу непохожа, другие обычаи, нравы. Всё проще, легче…
Тут на глаза Василию попалась надпись, нацарапанная мелом на стене, – «ВАЛЮХА – СОСКА ПО ВЫЗОВУ. КТО ХОЧЕТ ХОРОШИЙ МИНЕТ, ЗВОНИТЕ» и следом прилагался телефонный номер. Вася запнулся и потерял мысль. Татьяна, взглянув на Василия, тоже перевела взгляд на стену.
– На что это вы, Василий, намекаете? – настороженно спросила она.
– Э-э-э, – потянул Василий, судорожно стараясь вспомнить, о чём он только что рассказывал. – Вот я и говорю… За границей тоже на заборах всякие надписи пишут. Типа вот этой.
– Фу, какая гадость! Василий, неужто вы и за границей только тем и занимаетесь, что всякие скабрёзные надписи читаете?
– Ну нет, конечно. Я просто хотел сказать другое. – Василий растерялся.
Он чувствовал, что разговор начинает уходить немного не в ту сторону, в которую бы он хотел. Поэтому он предпринял другую попытку спасти разговор, переведя его в поэтическое русло.
– Вот вы, Таня, вчера про Пушкина интересно рассказывали. Я тоже читал его дневники. Он там описывает свои наблюдения во время путешествия на Кавказ. Умели же люди проводить свободное время! Александр Сергеевич там один раз даже в юрте переночевал. С калмычкой, кажется…
В этот момент, выбежав из ближайшей подворотни, две запущенные собачонки принялись увлечённо заниматься воспроизводством себе подобных. У той, что была сверху, от усердия язык свешивался из открытой пасти, и по нему текла слюна. Молодым людям пришлось посторониться, чтобы обойти эту собачью свадьбу.
– Вы что, Василий, – раздражённо бросила Татьяна. – Кроме как об ЭТОМ ни о чём уже поговорить не можете?
«А он всё-таки наверное, туповат, – решила про себя Татьяна. – И что это мне вчера показалось? А ведь вчера вечером он так красиво и романтично рассказывал о море. Порасспрошу-ка я его лучше о доме».
– Вот вы, Василий, лучше расскажите о своём городе. Вы говорили, что выросли в Вологде.
– Да, – оживился Вася. – Я жил в старой части города. Тихое такое место. Спокойное…
Тут из-за угла выбежала кошечка, а следом за ней – здоровый облезлый кот. Кот быстро настиг кошечку, ухватил зубами за загривок и пристроился сзади.
– Гм, – опять запнулся Вася. – Вот только весной житья нет от котов. Орут и орут под окнами. Инстинкты берут своё.
– Василий, – рассердилась Татьяна. – Что вы всё разговор на ЭТО переводите?
– Да я не перевожу, – заоправдывался Вася. – Оно само выходит.
Он сам чувствовал, что творится что-то не то. Язык почему-то плохо повинуется ему, и совершенно ничего не идёт на ум. Он замолчал.
Некоторое время молодые люди шли рядом молча. Впереди показался мостик через Мойку. Вася замедлил шаг.
