Однажды агронома по орошаемому земледелию из райсельхозуправления Леонида Трайнина осенило. Войдя в мой кабинет, он предложил:
– Проведем рейд ночью, когда машинисты дождевальных агрегатов остаются без присмотра бригадиров, специалистов совхозов и колхозов и, наверняка, нарушают нормы полива, расточительно во вред растениям, расходуют воду, что ведет к дополнительным затратам, росту себестоимости продукции и заболачиванию почвы.
– В предложении есть рациональное зерно, – поддержал я. Вместе зашли в кабинет редактора, мотивировали целесообразность ночного рейда. Выслушав, Полина Иннокентьевна дала «добро» и напутствовала:
– Уверена, что вы станете новаторами в этом деле, ибо пока еще никто не догадался проверить качество орошения в ночное время. Опыт позаимствуют другие редакции районных газет.
Трайнин, как инициатор, возглавил рейдовую бригаду. В нее вошли: автор этих строк, корреспондент районного радиовещания Любовь Сиваченко, супруг которой Анатолий в ту пору работал собкором «Крымской правды», а впоследствии председателем телерадиокомпании «Крым». За баранкой редакционного УАЗа с табличкой «пресса» на лобовом стекле был водитель Василий Федорцов.
– Лиха беда пути начало, – со слов поэта Александра Твардовского озвученных агрономом Трайниным, мы в полночь выехали из поселка Советское на поля колхоза имени Чапаева, расположенные вблизи села Некрасовка.
Прибыв на место, вышли из машины. В свете фар УАЗа дождевальная установка ДДА-100МА с трактором ДТ-75М в центре, ажурной металлической конструкцией, предстала фантастическим динозавром, распростершим могучие крылья на сто метров. Хрустально сверкали россыпи воды, падая н темный массив кукурузы, предназначенной на силос.
– Странно, почему машинист не реагирует на наш приезд? – озадаченно произнес Трайнин.
– Наверное, увлечен работой, – предположила Сиваченко., держа в руке громоздкий магнитофон и шнур с микроном.
– Любовь Михайловна, позвольте. я помогу, – видя, как аппарат оттягивает руку, предложил я.
– Спасибо, – улыбнулась она, передав магнитофон, виновато заметила. – В областном комитете по телевидению и радиовещанию обещают портативный магнитофон «Маяк», но видно обещанное три года ждут.
– Будет и на вашей улице праздник, – обнадежил Леонид. Он забрался на гусеницу трактора и открыл дверь кабины. Мы услышали храп с присвистом, подобным сигналу закипевшего самовара.
– Хорош гусь, – вслух возмутился агроном. – В сталинское время НКВД арестовало бы за саботаж и отправило в рудники добывать руду или в тайгу валить лес.
Потормошив за плечо машиниста, Леонид крикнул в ухо:
– Боевая тревога, подъем!
Мужчина встрепенулся, протер ладонью глаза.
– Кто, что, зачем? – испуганно спросил.
– Проверка, рейдовая бригада из райцентра, а ты дрыхнешь, как сурок, – упрекнул агроном.
– Лишь на минутку прикрыл глаза, – робко оправдывался машинист.
– Если бы на минутку, – возразил Леонид. – Воды на этом участке, как на рисовых чеках или в бассейне, не успевает в почву впитываться, а ты все льешь и льешь на одном месте. Явное нарушение нормы полива.
– Маслом кашу не испортишь, – попытался отшутиться бракодел.
– Это как раз тот случай, когда масло, точнее, лишняя вода повредить растением и почве. Во всем должна быть разумная мера, научно-обоснованная норма полива, Если супруга пересолит борщ или суп, ты его не станешь кушать, может даже и поколотишь благоверную для профилактики. Так и здесь, необходим оптимум воды, – наставлял Трайнин. Представив себя и нас, приказал:
