– Запретный плод всегда слаще, – наполнила фотокор.
– В таком случае, назовите, хотя бы одного печатника, кто пил на крыше?
– К чему вы меня склоняете? Никогда стукачом не была и вам не советую, – резко осадила она. Цаль хотел было упрекнуть ее в дружбе с чекистами, но благоразумно сдержался, чтобы диалог не перерос в конфликт и взаимную неприязнь. Алла Константиновна попеняла.
– Пусть ваши сотрудницы не шастают под чужими окнами, радуются, что коровы не латают и лепешки сверху не бросают. Впрочем, с чего вы взяли, что пробка вылетела из моего окна?
– Потому, что окна из других кабинетов во двор не выходят. Светлана уверена, что брошена из вашего окна, Оно было раскрыто настежь, доносились веселые голоса и задорный смех. У нее сложилось впечатление, что вы отмечали какое-то приятное событие, пили вино, травили анекдоты…
– Прямо таки открытие и ежу понятно, что неприятные события не отмечают, – заметила Алла Константиновна – Окна были раскрыты из-за жары, имею право проветрить помещение. Или, по-вашему, я должна париться в духоте?
– Имеете право, но зачем бросать пробки, одна из них пролетела мимо, а вторая попала в женщину. И это в разгар рабочего дня, когда все трудятся в поте лица? Могли бы бросить пробки в урну для мусора.
– Спасибо за «мудрый» совет, я еще из ума не выжила, – усмехнулась фотокор. – Уборщица обнаружит пробки и сообщит редактору. Как, я после этого буду выглядеть? Зачем мне неприятности. Я настаиваю на том, что пробка могла скатиться на голову вашей изнеженной сотруднице с крыши?
– Откуда ей там взяться, ворона или сорока принесла?
– Не исключено!
– У вас в кабинете, почитай, что не день, то праздник, застолье, – упрекнул Цаль. – Если продолжите, не глядя, метать пробки, то есть риск, что и другие сотрудники типографии пострадают.
– Во-первых, легкая пробка – не кирпич, не может причинить боли и трамвы. Во-вторых, я не виновата, что у меня вредная для здоровья работа. Имею дело с химическими реактивами, а вино, особенно «Бахчисарайский фонтан» и Каберне выносят из организма радионуклиды и токсины. Вынуждена принимать для профилактики. И, в-третьих, с чего вы взяли, что бутылку сдуло ветром с подоконника моего кабинета? Свидетелей и доказательств нет. Как говорят: не пойман – не вор.
– Мне, что же сдать пробку эксперту-криминалисту? – заметил директор. – Хотя на ней могут быть отпечатки не только ваших пальцев, но и верстальщицы Светланы, других работниц и мои. Скандала тогда не оберешься. Информация дойдет до райкома партии, а там долго разбираться не станут, быстро сделают оргвыводы. Можете пострадать.
–Успокойтесь, мне никто и ничего не угрожает, а с вас могут снять стружку. За то, что сотрудницы нарушили правила техники безопасности, ходят без касок.
– Какие еще каски?! – удивился и возмутился Евгений. – У нас не строительно-монтажное управление, не стройплощадка, а типография, каски не обязательны.
– Все равно, – настояла на своем Алла Константиновна. – Неслучайно говорят, что береженного бог бережет. Обойдемся без голословных обвинений и ярлыков. Даже, если гипотетически предположить, что пробка выпала из моего окна, что невероятно, то прикажите своим сотрудникам не шастать под моим окном, не подслушивать чужие разговоры.
– Из ваших пояснений я сделал вывод, что пробка брошена из окна фотолаборатории, – констатировал директор.
– Это ваши досужие на грани клеветы домыслы Не отвлекайте меня от срочного дела, – твердо заявила фотокор, давая понять, что разговор закончен. «Женская логика непостижима, хоть кол на голове теши, а будет гнуть свою линию», – с досадой подумал Цаль и направил стопы к редактору.
