Запираюсь в ванной. Сразу легче становится дышать, когда нет пронзительных взглядов, наполненных раздражением и недовольством. Вот только проблема – чертово платье мне самой никак не расстегнуть! Я и забыла как долго меня наряжали! Ужасно злюсь на себя! Придется выйти и попросить позвать кого-нибудь из прислуги… Но слишком велика вероятность, что это привлечет внимание вездесущего старика! Даже если Беркут уже ушел в свою комнату, развлекаться с бедняжкой Зарой, ему могут доложить о моей просьбе наутро… Возникнет резонный вопрос, почему муж не может мне помочь? Я столько выдержала в этот вечер, даже поцелуй, не для того, чтобы так глупо спалиться!
Да и Дамира злить не хочется. Я надеюсь, что этот год он не будет следовать за мной по пятам. Немного поизображаем молодоженов, а потом можно чтобы каждый зажил собственной жизнью. Очень надеюсь что Тураев согласится на этот разумный подход. Мне скоро надо возвращаться к учебе… Да и работу в кофейне я люблю. Пока пришлось сказать Ольге что выхожу замуж, она от всей души поздравила меня. Я даже на свадьбу ее пригласила, но это выпадало на отпуск, который начальница давно запланировала, поэтому не смогла. Я не расстроилась. Чем меньше людей наблюдают за этим фарсом, тем лучше.
Упрямо продолжаю бороться с застежками, наверное, около получаса. Красная, потная, прическа растрепалась, пряди прилипли к влажной коже на лице. Выкручиваюсь как только могу, извиваюсь как змея, но не выходит. До крючков не добраться! В раздражении резко дергаю рукой и случайно задеваю стеклянную полку. Громкий звон стекла разносится по пространству.
Стук в дверь заставляет замереть.
– Стефания? – хриплый голос Дамира.
С отчаянием бросаю на себя взгляд в зеркало.
Слезы текут по щекам, невыносимое напряжение, которое держала в себе весь вечер, рвется наружу. Ну почему я такая невезучая?
– Открой дверь, – недовольно приказывает муж. – Или мне придется ее сломать.
Утром Беркут обнаружит выбитую дверь… Поймет, что я сопротивлялась…
Кусая губы, открываю замок.
– Что происходит? – на секунду мне показалось, что в глазах Тураева промелькнула тревога.
– Ничего. Я не могу расстегнуть платье! – выдыхаю раздраженно.
– Иди сюда… нужно убрать осколки, – Дамир берет меня талию, приподнимает и выносит из ванной. Как куклу. Ставит на ноги в гардеробной, берет за руку, ведет обратно в комнату.
Остаюсь одна – муж отправляется на поиски горничной. Возвращается с молоденькой девушкой, которая быстро все убирает и выходит с ведром, в которое собрала разбитое. Смотрю на нее с надеждой, что может быть она поможет расстегнуть крючки… Но девушка быстро уходит, а я так и не успеваю ничего сказать.
Тураев запирает за ней дверь.
– Повернись, – командует хрипло, подойдя ко мне, и я на автомате выполняю его приказ.
Его руки на моей спине. Неожиданное прикосновение электрическим разрядом пробегает по телу. Я замираю. Не дышу.
Невыносимо долго. Медленно. Муж расстегивает проклятые крючки на платье.
Моё сердце грохочет невероятно громко, а кровь бежит по венам чересчур быстро.
Наконец, чувствую близость освобождения от проклятого наряда, платье начинает скользить вниз, едва успеваю подхватить его и прижать к груди. Невыносимо… Как остановить это? В голове полный сумбур от того что Дамир продолжает пристально смотреть на меня.
Тураев вдруг касается ладонью моей руки, прижимающей платье.
