И достав из кармана айфон, быстро пролистывает пришедшие сообщения.
- Вы отправили отчетность учредителям? -интересуется строго.
- Да, еще до обеда, - сообщаю торопливо. И сама лезу в корпоративную почту проверять. – Все ушло. У кого-то вопросы?
- Нет, - усмехается шеф.
Ясное дело, пытается меня отвлечь от грустных мыслей. Действует как слон в посудной лавке. Но и на том спасибо.
- А вы с Махровым откуда знакомы? – лениво интересуется Сарматов, отвлекшись от айфона.
- Учились вместе в одной группе, - мяукаю я. – А что?
- Странный выбор, - пожимает плечами он.
- Да он сам прицепился. Красиво ухаживал. Говорил, как любит. А на деле…
- А вы его любите, Ксения Леонидовна? – смотрит пристально шеф. Строгий взгляд пробирает до костей.
Хороший вопрос! Люблю ли я Никиту и любила ли вообще?
- Мне кажется, любила, - выдавливаю из себя.
- Я просто понять не могу, - вздыхает Сарматов. – Ты же вроде умная девчонка, Ксения. Зачем в эту клоаку полезла? Там же упырь на упыре…
- А? – охаю я. – Почему вы так решили?
- Владею информацией, - пожимает плечами шеф, сидящий слишком близко. А я кошусь на черное кашемировое пальто. Даже ворсинки вижу на нем. А еще парфюм бьет в нос. Схожу с ума от пряного аромата с нотками грейпфрута и табака. Так на сайте указано в описании указано. Селективный парфюм от какого-то японца. Еле нашла его и заказала с трудом. Зато заработала легкий кивок похвалы и стандартное, брошенное мимоходом.
- Спасибо, Ксения.
- Ну как почему? – возвращает меня в реал Сарматов. – Папа вашего Никиты – еще тот моральный урод. Вот я и спрашиваю, как вас угораздило, Ксения?
- Не понимаю вас, Георгий Алексеевич, - лепечу тихо. - Родители Никиты – милейшие люди. Не снобы. И ко мне хорошо относятся. А говорят… Про вас тоже слухи ходят, - выпаливаю я и заливаюсь краской. Это надо такое ляпнуть!
- Отличный довод, - усмехается Сарматов. – Ладно, Ксения Леонидовна. Давайте лучше поработаем. Зачем время зря терять? По объемам продаж вы мне выписку сделали?
- Да, отправила в пятнадцать сорок пять, - рапортую, глядя в мобильное приложение электронной почты. Еле-еле справляюсь с эмоциями. Потом наревусь. Сейчас не время и не место.
- Очень хорошо, - бормочет шеф, пролистывая папку входящих сообщений и найдя, быстро открывает файл.
А я выдыхаю спокойно и пытаюсь сосредоточиться на своей беде.
«Как дальше быть?» - думаю, глядя в окно.
Город живет своей жизнью. Люди спешат с работы домой. Тянут детей за руку. Заходят в магазины. Или встретившись пятничным вечером в кафе тянут вино из огромных бокалов и сплетничают.
А я?
Вечно у меня все по-дурацки!
Телефон в руках заливается громкой трелью, заставляя Сарматова поморщится.
«Элла Федоровна», - высвечивается на экране имя абонента.
- Кто это? – кивает на трубку шеф.
- Мама Никиты, - блею я нерешительно. Медлю. Не отвечаю Махровой, но и звонок не отбиваю.
- Дайте сюда, - забирает из моих ватных пальцев трубку Сарматов. Решительно выключает сотовый и кладет его в карман своего пальто. – Пусть пока побудет у меня, - заявляет не терпящим возражения голосом.
Выдыхаю, еле сдерживаясь, чтобы не нахамить. Нельзя сейчас! Еще не хватало сейчас без работы остаться. А Никита просил уволиться перед свадьбой. Хорошо, я его не послушала. Мерзкий хорек!
Пальцы сами сжимаются в кулаки. А глаза застилают слезы. Гадский слизняк. Никогда не прощу!
- Ксюш, нам сейчас куда? - оборачивается ко мне водитель Сережа. – Что-то связь пропала, - кивает на задумавшийся навигатор.
