Либкиндерами называли киднеперов, которые специализировались на похищении и торговле детьми. Они очень живо интересовались беспризорниками, особенно – смазливыми и мелкими. Выдавали себя за полицейских и социальных работников (а может, и были ими, черт их разберешь). В юности Амега кулаками вдалбливал сопливым соратникам прописные истины: не ходить по одному, быстро сваливать, ничего не брать в рот из чужих рук, не выходить за пределы космопорта… В космопорт либкиндеры обычно не совались. Он был местом для людей серьёзных. Чужих глаз и ушей там никогда не любили – ни копы, ни космолетчики, ни ребята с понятиями. А вот за его пределами… Байки о том, что либкиндеры шерстят приюты, были стойкими, как грязь под ногтями. И как оказалось – вполне правдивыми.
Не баловала Земля Амега хорошими воспоминаниями, ох, не баловала.
– Я сегодня увезу пацана из Кведленбурга. Спрячешь его по своим каналам.
Эделгиец молча провел пальцем по ободку бокала. Он еще ничего не сказал, но было ясно, что это – отказ. Синий потемнел лицом.
– В чем дело?
– Я же спрашивал тебя, знаешь ли ты Олега Арефьева по кличке Скунс…
– Я не знаю Скунса. Доволен?
– Да, есть тут у нас один местный уроженец. Ни больше ни меньше основной держатель акций ЦентроЗемли, наследник «продуктовых королей». Весьма богатенький мальчик, как понимаешь. А еще с недавнего времени новый фаворит Риана Пантеры. Улавливаешь связь?
Имя одного из самых страшных пиратов галактики – Риана Пантеры, давно стало в Гелиопее нарицательным. На него списывали все пропавшие когда-либо корабли, смерти высокопоставленных чиновников и крупных бизнесменов, а заодно половину социальных проблем, повышение цен и налогов. Силовые ведомства регулярно увеличивали уровень собственного бюджета и обещали «вот-вот разобраться»… Но как-то не особенно успешно.
Синий помрачнел.
– Не улавливаю. А он здесь каким боком?
– А это уже решать тебе, – без тени улыбки заметил Калагано. – Потому что это Скунс заказал твоего мальчишку у «Радужного дома». И если один Скунс сам по себе для тебя, возможно, не так уж страшен, то с возможностями Пантеры… Сам понимаешь.
Синий сумрачно выпустил изо рта струйку дыма, криво усмехнулся:
– Боишься связываться? Тогда зачем вызывал меня? Нет пацана – нет проблем.
Огайло прикрыл глаза, делая вид, что полностью погружен в смакование вина. Когда ответил, было не понятно иронизирует он или говорит серьёзно.
– Либкиндеры не похищают детей из семей, иначе сам понимаешь, так упрочить своё влияние им было бы довольно сложно. Общество любит поговорить о детях как величайшей ценности, но охотно избавляется от сирот, бродяжек и… ксеносов. Когда шли погромы эделгийских кварталов, "Радужный дом"уже выходил на меня, интересовался эделгийскими детишками. Еще бы! Творилось бог весь что, исчезали целые эделгийские семьи. Так вот, знаешь, я отказался. Меня бы не поддержали бы здесь, и не поняли бы там, свяжись я с такими, как "Радужный дом". А тут вдруг ты. Не отдаёшь мальчишку в семью, не забираешь и не платишь алименты на его содержание. Нужен он тебе или нет? Это уже не моё дело. Хочешь забрать его – забирай, хочешь продать – продай. Только, ради Маташати, – в голосе Калагано прорезались раздражённые, нетерпеливые нотки, – сделай это сегодня! И избавь меня от своих ничтожных проблем.
Он откинулся на спинку кресла в знак того, что разговор окончен.
