Конечно же, там стояли кубки.
«А как же без них, да?» – усмехнулся я про себя.
Все они были наполнены, как я позже попробовал, вкусными напитками. Какими именно – пусть останется секретом, но, думаю, обитатели моего мира точно не устояли бы!
Когда мы вошли в Белый зал и двери за нами беззвучно закрылись, я и Юни проследовали к столу, с любопытством заглядываясь на предложенные яства.
Я взглянул на девочку. Та с плохо скрываемым нетерпением чуть ли не поедала их взглядом. Я слегка рассердился: вы что, ее тут голодом морили, изверги?!
Наконец я уселся за стол, Юни примостилась справа. Но дворецкий, вопреки моим ожиданиям, не занял третий стул напротив. Он лишь подошел к дверям и встал сбоку, убрав руки за спину. Взгляд его стал бесстрастным.
Я немного не понял, честно говоря, этого. Почему он не сел вместе с нами? Кому тогда этот третий стул предназначен? Странно.
Но не успел я додумать эту мысль, как в двери легонько постучали и они снова тихо отворились…
На пороге стоял невысокий мужчина, на вид – около шестидесяти. С абсолютно седыми волосами, пронзительными серыми глазами, морщинами и очень аккуратной белой бородкой средней длины.
Оказавшись в зале, он сразу посмотрел на меня – сосредоточенно и пристально, как будто сканируя. Я вздрогнул: настолько сильного, проникающего в душу взгляда я, пожалуй, никогда не встречал. Очень захотелось отвести глаза, но я, естественно, этого не сделал.
Выдержал я, правда, недолго и, чтобы отвлечься, принялся рассматривать зашедшего. На нем был светло-серый классический деловой костюм, который сидел идеально. Однобортный пиджак с заостренными лацканами и светлыми пуговицами, нарочито расстегнут. Под ним был надет такого же цвета высокий однобортный тканый жилет, частично скрывающий белую рубашку и черный строгий галстук, узел которого виднелся у шеи в небольшом v-образном вырезе. Миниатюрные запонки на рукавах рубашки. Брюки отлично выглажены, без единой складочки. Черные, начищенные до блеска классические туфли.
Я усмехнулся про себя: «Да вы, батенька, настоящий франт-перфекционист».
Словно убедившись, что я закончил его рассматривать, мужчина сделал пару шагов по направлению ко мне. Двери за ним беззвучно закрылись, и необычный гость остановился. Затем раздался спокойный, с небольшим акцентом, но не выражающий никаких эмоций голос:
– Здравствуйте, Творец!
Он слегка кивнул в знак приветствия, и я машинально ответил тем же. Вошедший продолжил:
– Я Архитектор. Один из Искома… – Седовласый сделал паузу, как будто бы прибавляя веса своим словам, затем добавил: – Разрешите составить вам компанию? – и указал ладонью на пустующий стул.
– Да-да, конечно, присаживайтесь. Буду рад, – ответил я.
Мужчина кивнул и занял стул напротив меня, как-то странно положив руки себе на колени, чего-то ожидая.
Через мгновение к нему подошел дворецкий с небольшим подносом. На нем стоял небольшой белоснежный фарфоровый чайник и такого же цвета чашка.
«Сервиз из какой-нибудь викторианской эпохи», – наугад оценил я. Вот где он взял этот поднос, чайник и чашку, а? Стоял себе спокойно у дверей и тут – внезапно! – с подносом.
Хеймдалл осторожно поставил чашку на стол, и там же вскоре оказался чайник. Затем налил чаю и подвинул чашку с блюдцем к Архитектору.
– Как ваши дела? Как вам сие творение? – поинтересовался у меня седовласый.
Мне показалось, этот вопрос взят из какого-то шаблона или правил незнакомого этикета. И, признаться, я не совсем понял, о чем он спрашивал, что за «сие творение» имел в виду. Но решил не переспрашивать, отнеся вопрос к дворцу.
