– Леночка, позволь тебе представить Алексея Петровича Каневского, – освобождаясь от объятий сестры, сказал Александр.
– Очень рада познакомиться, – протянула руку для поцелуя мадам Клод. – Вы тоже на «Авроре» служите?
Алексей приложился губами к тонким длинным пальцам женщины и, подняв голову, окинув изучающим взглядом сестру Нечаева, ответил:
– Нет, на «Осляби».
Мадам Клод была небольшого роста: ее головка не доставала и до плеча мичмана. Лицо женщины было красивым: правильный тоненький нос, ротик с пухлыми губками, зеленые глаза, блестящие, словно изумруды, в обрамлении черных волнистых волос. Она была намного моложе мужа, и Каневскому сначала показалось, что Елена его ровесница. Но тонкая морщинка между бровей все же говорила, что сестра Нечаева на несколько лет старше мичмана.
– Как я рада, Сашка, что ты приехал! – беря брата под руку, сказала Елена. – Пойдемте в дом, я сейчас прикажу кухарке накрыть на стол.
Вечер был теплый, и ужинать сели на веранде. Мужчины вновь заговорили о войне. Владимир Карлович рассказывал новости из главного морского штаба, что Вторая Тихоокеанская эскадра к походу фактически не готова, новые броненосцы только вооружаются и войдут в строй не раньше сентября.
От выпитого коньяка капитан второго ранга стал болтлив и хвастлив. Слушая его, можно было подумать, что только он один умеет мыслить, а все остальные полные кретины и дураки. Мадам Клод не нравилось, когда муж начинал бахвалиться, в такие минуты ей хотелось зажать уши и ничего не слышать.
Владимир Карлович между тем продолжал распинаться:
– Я еще с самого начала войны говорил, что нужно немедленно соединить Порт-Артурскую эскадру и Владивостокский отряд крейсеров. И только теперь, когда японцы принялись обстреливать гавань Порт-Артура с суши, император приказывает эскадре идти во Владивосток. А этот трус, адмирал Витгефт, никак не может решиться на выход в море.
– Японский адмирал Того может выставить против Артурской эскадры в два раза больше бронированных кораблей, и потребуется большая смекалка, чтобы обмануть его, – возразил Нечаев, всегда имевший на все свое мнение.
– У японцев всего четыре полноценных броненосца и два хороших броненосных крейсера. Остальные броненосные крейсера – фикция, если Того решится поставить их в главную кильватерную колонну, наши двенадцатидюймовые орудия разнесут их в щепки.
– Позвольте не согласиться – запротестовал Нечаев.
Елене Васильевне надоели все эти споры о броне и калибрах. Сколько раз она их слышала еще маленькой девочкой, прыгая между морских офицеров в доме отца. Посмотрев на молодого мичмана, женщина подумала: «Он еще совсем невинный мальчик, улыбчивый, с голубыми глазами, вокруг которых большие ресницы хлопают, словно крылья бабочки. Даже трудно поверить, что скоро ему придется воевать и, рискуя своей жизнью, отбирать жизнь у других».
Поднявшись из-за стола, мадам Клод вышла в сад. Присев на скамейку в тихой аллее, куда не доносился шум с веранды, она, вдыхая свежесть белой ночи, закрыла глаза.
Каневской в гостях молчал, лишь краем уха слушая спор старших. Все его внимание привлекала хозяйка. Он искоса посматривал на нее и тут же отводил взгляд, если Леночка поднимала на него глаза. Именно Леночкой он называл про себя сестру друга. Увидев, что женщина ушла в сад, мичман осушил еще один бокал мадеры и последовал за ней. Пройдя почти всю аллею, Каневской очутился перед Еленой и застыл в нерешительности. Язык словно прилип к гортани, и он не мог вымолвить ни слова.
