Юность: удалить - страница 4

– Ну ты даёшь, – почесал голову сосед.

Возникла небольшая пауза, после которой Максим как раз хотел уйти, но мужик снова начал разговор.

– Да уж. Чёрти что, чёрти что получилось… Ни образования, ни медицины, ни производства. Всё развалилось. Я вот когда-то работал на конденсаторном заводе, – затянулся сигаретой мужчина. – Всё делали, всё умели, в космос летали. А сейчас что? Ракеты падают, лодки тонут, хозяйства, скота в стране нет. Только скоты.

– Нельзя сравнивать времена, это глупо. Каждой эпохе – своё, – безразлично, но с чувством собственной правоты ответил парень.

– Да? – пристально посмотрел на Макса мужик. – А кто хлеб будет делать? Эти, как их там… Мене…

– Менеджеры, – поправил Максим.

– Вот-вот. Они, что ли?

– У них другая задача.

– Вот именно! – радостно воскликнул мужик. – Всё должно быть распределено и распределено грамотно. А у нас…

– Мне кажется, что современные технологии и так всему способствуют. Разве может человек сделать лучше то, что делает сегодня робот на производстве?

– Робот… Видишь, – мужик показал Максу свои ладони – грубые, словно вечно грязные, в многочисленных мозолях и рубцах. – Я пока ещё не видел робота лучше, чем собственные руки. Робот, хах.

Максиму то ли не хотелось, то ли попросту нечего было на это ответить, и он лишь промолчал.

– Целая эпоха пролетела. И что от неё осталось? Да нихрена.

– Разве там было хорошо, в Союзе? – спросил Максим.

– Ещё как. Голова не болела о том, а что я буду делать завтра, если меня уволят… Никто тебя не уволит! Зарплата – вовремя, отпуск – вовремя.

– Но продукты, вещи, всякие блага – ничего же не было. Об этом все говорят. Люди в огромных очередях стояли за колбасой – я постоянно слышал эту историю от деда.

– Да, всякое было. А сейчас что? Ты не стоишь в очереди? И даже если не стоишь, что колбаса – особенная? Дрянь она, а не колбаса.

– А кто развалил-то всю эту вашу райскую жизнь?

– Как кто? Власть имущие, конечно.

– Но постойте, они же все были выходцы трудовых семей и так далее. Получается, что коммунизм – это саморазрушающийся организм. Что посеяли – то и пожали. Власть для рабочих – это как граната для обезьяны.

– В смысле? – непонимающе спросил мужик.

– Ну что, как только власть получили рабочие, что из этого вышло? Репрессии и всё такое. А потом и вовсе страну развалили. А кто? Да сами.

– «Страну развалили», – усмехнулся мужик. – Ты откуда знаешь-то? Тебе годков сколько?

– Двадцать.

– Вот, двадцать, – радостно выдал мужчина. – Тебя ещё не было на свете – ни когда всё было, ни когда всё разваливалось.

– Но Вы же сами сказали… Короче, я просто пытаюсь понять, что это за время такое было. Люди иногда говорят противоположные вещи. Правда-то вообще есть?

– Вторую мировую выиграли.

– Выиграли, – согласился Максим. – Усилиями простых солдат, не штабных же.

– Как это – не штабных? А кто все приказы отдавал?

– Миллионы-то погибли.

– Но ведь выиграли, – не унимался мужик. – У меня отец служил. Я ему всем сердцем и душой благодарен за то, что жив, что жизни повидал. Эх, молодняк, то им не так, это им не так. Да хоть небо чистое есть над головой – и то хорошо.

Максиму стало даже как-то не по себе от всего этого странного и противоречивого диалога. «Повидал жизни, – думал парень. – Да что этот мужик со своими грязными мозолистыми руками мог повидать? Он что, постоянно путешествовал, зарабатывал миллионы или хотя бы испытал какую-то душевную гармонию, спокойствие в этой жизни? Нет же, ничего этого не было и нет. Что он повидал? Чему он тогда благодарен? Простой возможности жить? Небу над головой? Когда ты лежишь в могиле, небо тоже над головой. А жизнь – да просто генетическая случайность, вот и всё».