За этими мыслями, я подошёл к дому Яры. Я был с пустыми руками, потому что в деревне Чертякино, не принято ходить в гости с чем-то съестным. Это символизировало, чистые намерения приходящего и щедрость хозяев. Мне очень нравился этот обычай. Ничего общего с бестактностью и наглым вероломством нежданных гостей в этом не было. Контрольное время восемь часов. Звоню в дверь. На пороге появляется она. В белом домашнем платье. Она кокетливо застёгивает последнюю верхнюю пуговицу.
– Привет Лучемир. – она мило убирает капризную прядь с лица. – Ты вовремя. Как пирог подоспел. Проходи в дом.
– Привет, хорошо.
Я миную калитку и тут, на меня набрасывается огромная чёрная зверюга. Инстинктивно я подскакиваю на месте, готовый как кот запрыгнуть хоть на забор, хоть на крышу дома, по водосточной трубе как Сэм Фишер. Но мой испуг мгновенно проходит.
– Дик, фу!
Пёс оказался на цепи и получил заслуженный выговор хозяйки. Через полупустую веранду мы проходим в прихожею. Низкий полоток – существенное отличие старого дома от нового. Раньше, люди были пониже ростом, а этому дому, никак не меньше сотни лет. Массивная дверь открывается, и мы входим в зал, к нему присоединена кухня. Стены из натуральной постаревшей древесины. Такие дома напоминают настоящие музеи. Хорошие были хозяева, раз смогли сохранить все его старинные предметы обихода и содержать дом в благоустроенном виде и чистоте. Не внося особых изменений, с использованием современных строительных материалов.
– Давно здесь?
– Второй день. Тётя Оля вернулась два года назад и теперь живёт здесь.
– Я знаю.
– Совсем забыл, что в деревне все обо всех обычно знают немного больше, если не всё. Потому что, как ни крути соседи. Слухи, разговоры, сплетни.
– Всё. Да не всё, – лаконично ответила Яра, улыбаясь, словно у неё есть большой секрет. – Надолго ты?
– Пока точно не решил, – сказал я, а сам спланировал остаться не больше чем на неделю другую.
– Уверена тётя Оля нескончаемо рада, твоему неожиданному визиту.
– Откуда ты знаешь, что он неожиданный?
– Да по тебе видно, – она вновь стала загадочно улыбаться.
– Накрытый стол угощений есть, а где же чай? – спросил я, принимая самый беззаботный вид.
– Сейчас самовар поставлю, – она повернулась ко мне спиной, и я в который раз лицезрел, её пушистый рыжий хвост на затылке.
За него в детстве, я называл её лисичка. Хвост окреп, стал больше и длиннее, и даже кажется стал рыжее прежнего. Настоящая лиса.
– О чём так задумался?
– Вспоминаю наши детские забавы и то, как я называл тебя лисичкой.
– Разрешаю продолжить меня так называть.
– Так точно лисичка.
Мы похихикали и она налила нам по чашке отличного наваристого иван-чая.
– Сколько же вы его ферментировали? На вкус и цвет, как чашечка кофе из хорошей кофейни, где-нибудь в кафе Питера.
– Это потому что он трёхлетний. Была там, но кофе не пила. Не могу сравнить. Но буду знать.
– Расскажи, как ты жила здесь? Что у тебя поменялось в жизни? Мне очень интересно.
– Ну, я жила не здесь. Уехала в пятнадцать лет, вместе с матерью в Красноярск, когда умер отец, к её родителям. Она не могла пережить утраты, и ей надо было побыть в своём родном доме.
– Сочувствую вашей, твоей утрате.
– Ничего. Училась там же. Приехала только год назад. Теперь я хозяйка дома.
– Здорово. А кто всё это время присматривал за ним?
– Бабушка моя здесь жила. По папиной линии.
Дом был в таком хорошем состоянии, что я удивился, как это у бабушки, дышавшей на ладан, получалось это делать десять лет подряд.
