Юрий Коваль. Проза не по-детски - страница 16

Идею предстоящего плавания на «Одуванчике» фотограф воспринимает с «печальным восхищением», затем робко просится в напарники, и в итоге мы читаем:

«– Да возьми ты с собой фотографа, – сказал Орлов. – Видишь, он рвётся в плаванье, и душа у него вроде бы граммофонная.

Я усмехнулся. Бородатый старый голавль подсовывал вместо себя пескаря. Правда, тоже бородатого».

Образ фотографа тоже имеет мощную символическую нагрузку. Роль фотографии – запечатлевать мир, показывать нам его без субъективных искажений и дополнений, которые неизменно вносит кисть художника, открывать его для нас таким, какой он есть в реальности. Фотограф – это зеркало, в котором герой должен увидеть себя, свои собственные черты – давно забытые и те, что проявились совсем недавно. И фамилия у него говорящая – Глазков. Дальше выясниться, что он не сделал в плавании ни одного кадра. Но его роль не в том, чтобы реально фотографировать (тем более что в сновидении фотографировать невозможно), а в том, чтобы быть волшебным зеркалом для героя.

Рассказчику и фотографу предстоит путешествие в мир бессознательного. Личное бессознательное обычно проявляется в снах, коллективное – в мифах. И сны, и мифы трактуют по общим законам. Каждый персонаж сна обычного человека правильно воспринимать как его собственную проекцию определённого качества или свойства, определённой субличности.

Так и здесь: мы будем дальше говорить о рассказчике и фотографе как о разных персонажах, чтобы не запутывать читателей, но мы вступаем в область мифическую, сновидческую, а по законам анализа снов и фотограф, и рассказчик, и Лодка – проекции разных сторон одной личности. Причем фотограф – проекция Анимуса, Лодка – проекция Анимы, а рассказчик – Самость, которая должна родиться и осознать себя в результате соединения Анимуса и Анимы.

Сборы в дорогу неожиданно для героя показывают, что фотограф не чайник, а вполне себе бывалый морской волк. Он надел «огромнейшие и резиновейшие» бахилы, у него тельняшка, которую он называет по-морскому «рябчик», и он решительно советует засунуть колбасу в сапоги, разом прекращая колебания героя. И вид у него по-настоящему «землепроходческий».

Неожиданно собираются гости: Орлов с Петюшкой Собаковским, Клара Курбе с милиционером-художником. Тонкую психологическую роль играет «неприятно-розовая толстая роза» на торте, принесённом Кларой: её розовость утрирует феминность. Особое зрение героя включается вновь, и он видит все движения души милиционера Шуры, колебания Клары и неожиданное волнение фотографа, когда Орлов начинает сомневаться в его капитанских способностях.

Роль провокатора вновь получает Петюшка. Ибо именно он задаёт неожиданный, но неизбежный вопрос: «…а кто у вас капитан?»

И милиция резонно заявляет: мол, не важно, кто стоил лодку, важно, чтобы плаванье прошло удачно.

Фотограф, неожиданно оскорблённый Орловым, бросает перчатку: «Ты сам-то знаешь, сколько ног у краба?» И демонстрирует наглядный признак маскулинности – синий якорь на руке.

Но Орлов не успевает подобрать перчатку. Она оказывается в руках у Клары:

«– У краба десять ног, – сказала Клара. – Но дело не в этом. Дело в успехе плавания. Я предлагаю голосовать».

Как это: судьбу капитанства решают не два собравшихся в дорогу человека, а общее голосование причастных к Лодке? Капитаном избирают неизвестного обществу фотографа, а строителя Лодки задвигают в матросы!