С первых литературных текстов Куранов предстаёт как писатель, имеющий своеобразную манеру и свой уникальный стиль. В том смысле, который в эти понятия вкладывал Гёте в статье «Простое подражание природе. Манера. Стиль» (1789).
«Манера» – это субъективный язык, «в котором дух говорящего запечатлевает себя и выражает непосредственно». Манера Куранова так неповторимо индивидуальна, что её невозможно спутать ни с чьей. Даже тогда, когда он выражает не личное отношение, а как бы взгляд любого человека (характерный для Куранова оборот: «если посмотреть…»), наблюдательного не поверхностно, чувствующего тонко, мыслящего образно и философски, любящего природу и людей. Дух автора (не явно, но уловимо для внимательного читателя) витает в каждом его произведении.
У Гёте термин «стиль» служит «для обозначения высшей степени, которой когда-либо достигало искусство». «Стиль покоится на глубочайших твердынях познания, на самом существе вещей, поскольку нам дано его распознавать в зримых и осязаемых образах». В случае Куранова уместно добавить: поскольку суть вещей дано распознавать и посредством интуитивных прозрений.
Вряд ли можно назвать прямого предшественника Куранова, писавшего схожим образом. Можно говорить о некоторой преемственности в связи с такими писателями, как Тургенев, Паустовский, Пришвин, Бунин, Альфонс Доде, для творчества которых, как и для творчества Куранова, характерно сочетание естественной интуитивной талантливости с художественным мастерством. Своеобразие Куранова—писателя в том, что он и в прозе – постоянно Поэт. Он уделяет внимание каждому образу, каждому предложению, каждому слову, не упуская из виду целостность всего текста, стараясь передать суть вещей и явлений, как можно естественнее и впечатляюще, и в то же время ёмко, без излишеств. Все детали выверены и взаимоувязаны в единстве. А главное, он не перестаёт быть Поэтом с большой буквы в его неизменном устремленье к прекрасному и возвышенному.
И названия произведений подбираются в соответствии с содержанием и так поэтичны, что только из них можно составить поэму.
«Лето на Севере» – казалось бы, простое обыденное незамысловатое название. Но оно, как нельзя лучше, передаёт присущие каждому рассказу сборника качества и эмоциональное наполнение каждого из них. Читая их, чувствуешь тепло, о чём бы ни говорилось, в какое бы время года ни происходили события. И Север воспринимается как место, согревающее душу, – место, где возможно круглогодичное лето, любование миром, живущим какими-то неиссякаемыми глубинными соками, где возможно и собственное участие в празднике жизни.
Миниатюры Юрия Куранова вызывают непосредственную радость присутствия в прекрасном мире природы, в единстве с её красками, звуками, запахами, открывают для читателя возможность проникаться жизнью красоты, вибрировать в унисон с её ритмами.
Так жили наши предки и сейчас живут племена, которые принято считать примитивными. Например, сегодняшние бушмены живут в ладу с окружающей природой и друг с другом; им знаком поэтический трепет от любви, от счастья, от восторга перед чудом жизни. Это происходит из-за их естественной религиозности, сверхчувственности их восприятия): их бытие и познание мира ещё идёт по большей части в русле божественной программы. Такое в процессе цивилизации утрачиваемое ощущение близости к самым «истокам жизни», – остаётся доступным только детям, влюблённым и поэтам.
