– Ох, ни хрена себе! Да здесь настоящее побоище было! Кровищи-то сколько! – Палермо нервно тер лоб.
– Тьфу, какой ты впечатлительный, – я поморщился. Что-то Палермо сегодня на редкость эмоциональный. Достал уже. – Обычная игрушка.
– Как сказать. Разгромленный храм впервые вижу. Тем более виртуальный. А там что? Кондрат, добавь четкости.
Кондрат навел курсор на точку в верхней части экрана.
– Судя по всему, здесь алтарь. А вот… Похоже на икону. Поглядим.
– Нда-а, точно богохульник здешний модератор, – Палермо с многозначительным видом покачал головой. Бритый череп его снова вспотел. Волнуешься, дружище? А мне так по барабану: мало, что ли, грязных картинок видел на своем веку?.. Краем глаза поймал Кондрата – тот с напускным безразличием закуривал. А ведь курить в Склепе строго запрещено!.. Ален как бы невзначай полезла в сумочку – не знала куда спрятать глаза. Да что это с ними?
– С чего ты взял, что эта мазня – икона? – выпустив струйку дыма, наконец спросил Кондрат.
– Так ведь распятие! Вон гвозди из рук торчат.
– Ага, на голове Иисуса рожки, а между ног член стоит. Короче, как и должно быть на иконе. Так что ли, Палермо?
– Ну-у…
– Ладно, побачимо, що цэ за искусство такэ. Та-ак, – Кондрат водил мышкой, Палермо боялся отстать взглядом, мы с Ален переглянулись – впервые за вечер мне захотелось трахнуть ее. Возможно, лишь затем, чтобы как-то выйти из этой дурацкой игры.
– Белые облака – это просто белые облака, мудаки – это просто мудаки, – вспомнил свое любимое Кондрат и… замер. Видимо, наткнулся на новое религиозное чудо. Так и есть. – А это кто рядом, а, Палермо?
– Черт, откуда мне знать, что там за придурки?!
– Темнота, – Кондрат презрительно поморщился. – Это ж апостолы.
– Апостолы?!
Даже у меня брови взлетели вверх.
– А чего ж у них над головой свастика изображена?
Ну ты и тормоз, Палермо! Неужели неясно…
– Вот это да! Кто-то прикололся по-черному, – наконец до него дошло. – Не иначе сатанисты какие-нибудь.
– Да ладно, брось строить из себя исусика, – Кондрат скривился. Затем вновь с интересом впился в экран. – Смело, а главное, оригинально. В такого бы бога я верил. Ведь бог – это просто бог, а не кукла, набитая молитвами и соплями. И рожки его не портят. Ну, так я говорю, пацаны? Свой бог – с рогами их…
– Перестань, Кондрат, противно слушать! – не выдержала Ален. Губы ее нервно дрожали. Я отвернулся. Вдруг почувствовал, как мурашками покрываются руки и кожа на спине. Бр-р!
– Эрос, а ты чего молчишь? – Кондрат не иначе как решил взять меня в союзники. Как же, губу раскатал! – Блин, он уже кому-то глазки строит! Во народ! Ладно, сворачиваем… Постой, сначала прочтем, чья эта фишка. Та-ак…
„Новая икона, – я медленно разбирал мелкий шрифт. – Школа современного искусства Авдея Тер-Оганяна“. Еще и армянское имя. Нет, мне оно ни о чем не говорило, никого не напоминало. Зато икона и вправду била не в бровь, а в пах.
Обескураженный, я задумался, оступившись в колдобину, вымытую беспокойными моими мыслями… К действительности, душной и злой, меня вернул голос Кондрата. Распаляясь все сильней, буквально смакуя каждое слово, он читал, точно проповедовал:
–. Хочешь вернуть бога в свою душу? Признай его равным. Будь храбрым! Не бойся сделать ему больно. Сократи дистанцию. Представь его без святых атрибутов. Надели его земным и грешным. Не бойся осмеять его. Земное делает его смешным. Бог, над которым ты способен смеяться, – твой бог. Аминь!»
