Тем более что эльфы оные испортили вечер.
И со вздохом – вот хорош он, хорош… томный, бледный… ресницы трепещут, взгляд умоляющий… а я тут перед ним босая и с малиной в руках.
В доме громыхнуло, и из приоткрытого окошка потянуло серой… она там что, демонов вызывает? С Греты станется. Она для своего котика и демона на ингредиенты изведет.
В общем, от дома мы с эльфом шарахнулись одновременно.
Столкнулись.
И поспешно отступили друг от друга, потому как еще решит, что и я его белого тела домогаюсь… эта мысль и вернула меня в сознание.
Эльф.
Ночью.
Прокрался. И почти проник в дом.
- Что вы здесь забыли? – прошипела я, раздумывая, стоит ли звать стражу или все-таки лучше не впутывать власти в наши проблемы. Небось, эльф-то хорошего рода, состоятельный, и в управе у него свои люди имеются.
Нет, управы нам не надо.
Сама разберусь.
- П-позвольте м-мне об-б-бьяснить, - он, кажется, вновь покраснел, - н-но если м-можно… н-не…
И указал на малину, которая к беседе прислушивалась с несвойственным растению интересом.
- Отдыхай, дорогая, - сказала я. И повернувшись уже к эльфу, велела: - Идем.
Ослушаться он не посмел.
В дом я его, естественно, не потянула. А вот на лавочку присесть позволила, бедолагу ноги с трудом держали. Правда, на розы он покосился с немалой опаской.
- Они обыкновенные, - успокоила я гостя, правда, не добавила, что сама в том не уверена, но просто очень надеюсь.
- В-ваше растен-ние очень н-необычно, - заикался он весьма очаровательно. – Н-никогда н-не видел н-ничего п-подобного.
- Грета постаралась.
- С-сторожевая… м-малина?
- Она самая,
- П-перспективно… б-благодарю еще раз за п-помощь…
Он встал.
- Стоять. Итак, благородный…
- Тиритриниэль…
Вот оно как… ну да, теперь понятно, почему я имечко не запомнила, такое он и сам, небось, разучивал первые полсотни лет жизни.
- Извольте объясниться, - я малину на лавочку положила. – Что вы делали ночью в нашем саду?!
Тири… в общем, на физии Эля появилось выражение величайшей скорби, словно я не вопрос задала, а известила его о том, что визитом своим он нанес репутации моей дорогой сестры непоправимый ущерб, и теперь, дабы обелить имя ее девичье, просто-таки обязан на ней жениться.
Нет, подобная мысль, конечно, была, но… эльфу и так досталось.
- Видите ли, многоуважаемая Юстиана…
…надо же, имя мое запомнил.
А многоуважаемой меня так и вовсе не называли, разве что наш преподаватель изящных манер, которому эти самые манеры крепко мешали выразить свое ко мне отношение в более доступной для восприятия форме.
- …дело в том, что моя м-матушка… п-пожелала, чтобы я п-принял участие, - он заикался и краснел. Мило так… очаровательно просто. – В делах семейных… и п-причинил д-добро.
- Кому?
- Людям п-причинять д-добро мне еще рано. Мама п-полагает, будто я не достаточно крепок… п-психически.
Это верно, чтобы причинять добро людям, нужно иметь не только крепкие нервы, но и крепкие кулаки. А эльф при всей его вековой мудрости… хотя, что-то меня и насчет мудрости сомнения брали, в общем, он и вправду не выглядел готовым к столь серьезной миссии.
- Она с-сказала, что н-надо н-начать с м-малого. С животных, - с облегчением выдохнул он. – Извините, я к-когда н-нервничаю, н-начинаю з-заикаться…
- Не надо нервничать, - я ободряюще похлопала эльфа по руке. – Значит, с животных?
Он кивнул.
- Это м-мое п-первое з-задание. И я н-не м-могу п-провалить его.
Что ж, где-то в глубине души – очень в глубине, как утверждала сестрица, моя душа воистину была бездонна – я ему сочувствовала. Помню свое первое задание, и старое сельское кладбище, и упыря вертлявого, за которым до рассвета гонялась, и то лишь чудом упокоила, а мне потом претензии выдвинули, что могилы потоптала, памятники порушила…
