…или из-за рубашки, которая была недостаточно бела.
Нет, бела она была.
Когда-то.
Все же леди Алауниэль тщательно следила за слугами, но… сейчас одежду ее дорогого мальчика покрывали желто-бурые пятна. И не только одежду. Волосы слиплись тонкими прядками, которые при каждом движении вяло шевелились, будто тинные черви. Кое-где к пятнам прилипли травинки, комочки земли и, кажется, ошметки кого-то… о ком лучше не думать. Тири же поскреб пальцем ухо и сказал:
- П-познакомься… п-пожалуйста… это Юся. М-моя н-невеста…
…кружка выскользнула из пальцев Юниэль и упала на белоснежный хишахсский ковер, дабы навсегда оставить на нем кофейное пятно.
Хрустальная лилия закрыла глаза.
Открыла.
Существо, смутно знакомое к слову, никуда не делось. Более того, оно протянуло руку с отвратительно обветренной кожей и ногтями, никогда не знавшими ухода, и сказало:
- Привет. У вас тут симпатичненько.
Именно в этот момент времени Хрустальная лилия осознала, что не стоило давить на мальчика. Он ведь впечатлительный.
Эмоционально неустойчивый.
И склонный к необдуманным поступкам… наверняка она его приворожила.
Подкупила?
Обольстила?
Последнюю мысль, впрочем, леди Алауниэль отбросила: вряд ли ее мальчик настолько изголодался по женскому обществу, чтобы польститься на подобное. Значит… значит, дело в травме. Она так и знала. Пусть целители в один голос уверяли, будто происшествие не оставит и следа, но…
Она мать.
Она лучше знает.
И вот воплощенная травма ныне стояла и беззастенчиво разглядывала обстановку.
Лицо… обыкновенное.
Человеческое.
С грубыми чертами. Кожа шершавая, загорелая дотемна. И морщины уже появились, значит, и по человеческим меркам девица не юна.
Волосы темные, черные, а выгоревшие пряди рыжиной отдают. И это мило, но на волосах милое заканчивалось. Облачена она была в мешковатый свитер не первой свежести и неясного цвета, покрытый все той же не то грязью, не то слизью. Слишком широкие плечи. Слишком длинные рукава, которые девица то и дело подбирала. Слишком…
…уродливые штаны, потертые на коленях.
Высокие ботинки на ребристой подошве. Цвет их рассмотреть не удавалось, поскольку здесь корка грязи уже начала застывать. Главное, что к подошве левого прилип кусок чьего-то уха… или это не ухо?
И из украшений – серебряный браслет из тех, которым лучше оставаться в легендах.
- П-простите, - Хрустальная лилия вдруг явственно осознала, что готова согласиться на любую из девиц, даже на Сираниэль вкупе с троюродным братом ее прабабки и всеми его странностями… - Я… я безмерно счастлива…
…браслет посверкивал и переливался всеми оттенками света.
И как мальчику удалось добыть его?
Он ходил в храм… но этого недостаточно… многие ходят в храм, однако боги…
…боги…
И эта девица?
Нет, все не может быть настолько плохо.
Леди Алауниэль заставила себя улыбнуться.
…еще не все потеряно.
Браслеты…
…если подумать, то примеряли их довольно часто. В каждом поколении находилась пара-тройка безумцев, которым хотелось в жизни странного. И печально, что в число их попал ее мальчик… травма… завтра же она навестит целителя, и пусть тот лишь попробует отговориться занятостью или еще какими глупостями… нет, он обязан дать успокоительное.
И что-нибудь, что позволит прояснить разум.
Или… отправить мальчика домой? И самой… это будет выглядеть дурно в глазах света, но… в кои-то веки леди Алауниэль готова была закрыть глаза на общественное мнение. Ребенок требует жертв и…
