– А…
– Что? – я повернулась к эльфу.
– Н-ничего… п-прихожая… м-мило. Очень м-мило, – он от меня отодвинулся, насколько это вообще было возможно в тетушкиной прихожей.
Скажу сразу, у него не вышло.
– Там кухня… – я небрежно махнула в сторону кухни. – Смотреть станете? Или сразу в гостиную пройдем?
Взгляд его метался меж двумя дверьми, пытаясь, верно, угадать, какое из помещений предоставит большую свободу маневра.
– Кухня, правда, невелика, но если вы полагаете, что можно ставить эксперименты там… – я придвинулась, тесня эльфа к гостиной. И для полноты образа соблазнительницы говорила голосом низким, с придыханием.
Надо же, сработало… не так, конечно, как сестрица надеялась, но тоже неплохо.
– Н-на к-кухне? Эк-ксперименты?
Похоже, в ушастой этой голове не укладывалась такая простая мысль, что оборудовать собственную лабораторию не всякому по карману, а кухня от лаборатории мало чем отличается.
Вот и славно.
– В… – он немалым усилием воли отвел взгляд, – в… г-гостиную п-пройдемте…
И, не дожидаясь приглашения, в эту самую гостиную ускользнул. В кресло забился. Выставил перед собой любимую тетушкину статуэтку – гнома с секирой. Статуэтка была внушительной, отлитой из бронзы и подаренной старым тетушкиным поклонником.
– Ч-чудесный эк-кземпляр народного т-творчества, – эльф поднял статуэтку, заслоняясь гномом от меня. – Н-никогда н-не видел н-ничего п-подобного…
– Хотите, подарю? – поинтересовалась я в приступе щедрости.
А что? Гном был здоровым и имел отвратительную привычку перемещаться по гостиной, всякий раз оказываясь в новом, неожиданном месте. Да ладно бы просто оказываясь, так я ж об него или спотыкалась, или рукой задевала. В общем, синяков он мне наставил преизрядно. Выкинула бы давно, но Грете он нравился. Говорила, что папеньку напоминает. Может, и так, но помнится, что папенька ее не был столь криворож и страшен.
– Спасибо… н-но как я м-могу лишить вас этого… п-предмета искусства? – все же врать эльфу было непривычно.
Так мы и молчали… а что тут скажешь? Разве что…
– В общем, наверху еще спальни…
Пальцы, вцепившиеся в гнома, побелели.
– Осматривать будете?
– З-зачем?
– Как зачем? На предмет несчастных животных, над которыми здесь ставили эксперименты… – произнесла я, глядя прямо в зеленые эльфийские очи.
И губы облизала.
А что, помада у сестрицы на редкость поганая. Я вообще косметику не жалую, некроманту она ни к чему: нечисти все равно, а клиент, ежели перестараешься, не поймет. Вот и раздражала эта липкая гадость на губах. Впрочем, эльф, похоже, истолковал все по-своему.
– Не надо спальни осматривать… – очень жалобным тоном попросил он.
– Тогда в подвал?!
Эль не покраснел – посерел. И уши его задергались. И гнома несчастного к сердцу прижал. Отбиваться, что ли, будет?
– Ясно. – Я плюхнулась в кресло, при этом платье на шнурочках угрожающе затрещало. – Тогда что вы собираетесь предпринять в нашей ситуации?
Попыталась забросить ногу за ногу, но платье для этаких экзерсисов предназначено не было. Ткань натянулась, потянулась, и вырез из очень смелого стал просто-таки неприличным. Я несколько поспешно – роковые соблазнительницы так точно не поступают – расправила шарфик, жалея лишь, что кружево его было недостаточно плотной вязки. И вообще, надо было не кружевной брать, а теткин, шерстяной, в клеточку.
И теплее было бы…
– Я… – Эль поспешно вскочил, – п-пожалуй, п-пойду… я… уверен, что в-вы…
