Ювенотерапия - страница 19

О да. Я всерьез задумалась над тем, чтобы по возвращении попросить об этом Давида. Обозвать какими-нибудь дополнительными расходами. Или моральной компенсацией, если угодно. Пусть даже заберет себе эти деньги, мне совсем не важно.

– Если серьезно, ты можешь поспать. Я тебя не потревожу.

– Я не смогу уснуть – мне кажется, что все забуду. А если даже и усну, мне будут сниться кошмары про то, как я все забыла и позорюсь.

Это нервное, еще с универа. И не только это.

– В туалет когда можно будет? – свое нетерпение скрыть я даже не пытаюсь.

– Наберем высоту, разрешат отстегнуться.

Чертовы самолеты. Я же еще и летать боюсь.

– Ты постарайся расслабиться…

– Не могу я расслабиться —через несколько часов мне придется быстро обрабатывать информацию на одном языке и сразу вливать ее тебе в ухо на другом!

– Зачем?

– А как, ты думал, шушутаж устроен? Я ни разу не пробовала так переводить!

– Таня, расслабься. Я с детства говорю на трех языках. Тебе переводить не придется.

Что? Серьезно?

– Тогда какого черта весь этот цирк? Одни проблемы от тебя, ненормальный!

– Ты не забывай, я сейчас твой работодатель вроде как.

– Сейчас ты террорист, который держит меня в заложниках и надеется на стокгольмский синдром.

Денис расхохотался, а я заметила, что красный огонек погас, и отстегнула ремень.

– Но тебе не повезло: у меня другой синдром, и если прямо сейчас я не добегу до туалета, тебя ждет разочарование попрозаичнее. Дай пройти! – я прямо взвизгнула, потому что поняла, что могу и правда не успеть.

Когда я вышла из тесной кабинки, стюардесса завела меня в свой закуток и предложила аптечку. Она слышала мои вопли – да все их слышали! – и поняла, что сама я с этим не справлюсь.

Таблетка успокоительного – раз, разведенный в половине стакана белый порошок – два. Я тихо вернулась на свое место и стала думать о том, как же мне стыдно перед остальными пассажирами. С Денисом решила не разговаривать, пока не успокоюсь окончательно.

– Просыпайся, соня! – услышала я голос Родионова, разлепила глаза и обнаружила, что чуть ли не калачиком свернулась под его пиджаком. И пристегнул еще, ну какой заботливый!

– Где мы уже?

– Садиться сейчас будем. Я не смогу уснуть, я не смогу уснуть, – передразнил он меня писклявым голосом, – Как миленькая вон сопела.

Он просто невыносим. Поджав губы, я подумала о том, чтобы вернуть ему пиджак, но потом решила не торопиться. В салоне слишком прохладно – лучше он пусть простудится, чем я.

До презентации оставалось еще два часа, когда мы приехали в отель. Душ, сушка и укладка волос – за сборами эти два часа пролетели очень быстро. Минут за десять до выхода я прилегла на огромную мягкую кровать и стала мечтать о мечтах об отдыхе. Ибо даже помечтать о нем самом спокойно не получалось: мой желудок вновь начал лихо выплясывать афрохаус, заставляя меня делать выбор между входной дверью и дверью в туалет.

Сливочные коридоры отеля «Мажестик» покоряли своей нежностью. Окажись я здесь при любых других обстоятельствах, обязательно потратила бы время на то, чтобы насладиться интерьерами. Быть может, сняла бы туфли и прошлась босиком по мягкому ковру. Задержалась бы у какой-нибудь картины, поразглядывала бы узоры на мраморной отделке. Но сейчас мой мозг переключился в рабочий режим, и в этом режиме вся обстановка для него имеет лишь функциональное значение.

В назначенное время Денис поджидал меня внизу. Я чуть не врезалась в ребристую колонну, пока пыталась проверить ремешок на часах. Он хохотнул над тем, как я отшатнулась от преграды на своем пути.