– Да ладно, потом и тебя возьмут – смущенно поджала губы Карина. Макар удивился тому, что эти двое вообще могут испускать в сторону друг друга хоть какие-то звуки. И в особенности это удивление касалось самого Валеры, который в присутствии блондинки как будто воды в рот набирал и там же ее и кипятил. – В этом всё и дело – меня взяли только из-за танцев. Зато вот на сцене играть я всегда побаивалась.
– Я тоже – ответил Валера. – Только я вообще на сцене ни разу не был. Не звали просто…
– Скоро всё будет, поверь. Целое лето впереди – мило улыбнулась Карина.
А тем временем ужин всё не несли – официантки разносили порции детям, но делали они это, по скромному мнению Макара, слишком уж медленно и лениво. Вожатый дрыгал ногами, отбивал чечетку и даже подумывал снова сбегать на перекур. Это бесило, но делать было нечего – детей в столовой было слишком много.
– Ребят! – раздался позади них голос Ольги Викторовны, которая ела во вторую смену и должна была появиться здесь только через час. – Все, кто в сценке участвуют, после семи часов идут в клуб репетировать. В восемь уже начинаем. Не опаздывайте, пожалуйста. Всем приятного аппетита!
Большая часть столовой откликнулась на пожелание воспитательницы, но самому Макару, да и остальным вожатым в придачу, ответить было нечего – их стол до сих пор пустовал. Нужно было это прекращать – Мак поднялся с места и уверенно подошел к одной из молодых официанток, снующих по залу с подносом.
– Родная, здравствуй. Сорян, что лезу, но нам уже скоро срываться надо. Да и жрать хотим, как собаки. Можно нам свои тарелки по-быстрому ухватить? Мы их сами заберем, можете не отвлекаться…
– Сначала детям. Вы подождите пока – бросила ему девушка, не обращая на вожатого никакого внимании и продолжив расставлять тарелки на детский стол. – Скоро всё будет.
– Да некогда нам ждать. У нас же тоже работа – уже без малейшего тона доброжелательности наехал Мак. – Просто дай мне тарелки, я сам их отнесу, не гордый. Мы тут щас дольше спорить будем.
Работница смерила наглеца тухлым взглядом, но оно того стоило. Уже через пару минут Макар выставил на стол добытые с боем порций солянки с хлебом – для себя, Зори, Валеры и Карины. Вид у них был удивленный, а вожатые из Восточного корпуса, сидевшие за соседним столиком, решили последовать примеру Макара и тоже отправились самостоятельно добывать себе еду, устав ждать милости от жизни.
– Я не буду есть – вдруг сказала Зоря, которая до этого была словно в трансе. – Подожду снаружи, пригляжу пока за отрядом. Приятного аппетита.
Выглядело всё это странно – напарница Мака, которая до этого почти не затыкалась и болтала без умолку, к вечеру вдруг стала какой-то загруженной. Впрочем, Маку это могло всего лишь показаться, поэтому он решил не отвлекаться от поедания солянки, которая вприкуску с хлебом оказалась весьма терпимой на вкус.
День близился к концу и Макару предстояло преодолеть последний его рубеж – концерт открытия первой смены.
В гримерке толпилось больше народу, чем она могла в себя вместить. Казалось бы – клуб был построен по всем правилам, производя хорошее впечатление как на зрителей, так и на выступающих на сцене “артистов”. Но почему тогда нельзя было сделать гримерку хоть чуточку побольше? Этот вопрос никак не давал Макару покоя, когда они стояли внутри душной и давящей своей теснотой комнатке в ожидании выхода на сцену. Ко всему прочему вожатого еще и начинало подташнивать – как будто без этого его положение было радостным и расчудесным.
