– Тоже даю вам полчаса. Я буду в холле. Найдете меня, как закончите. Тогда получите еще работу.
Довольный собой, Макар вышел в коридор и отправился прямиком в вожатскую, чтобы перевести дух и пригубить пивка, которое уже пару дней оставалось нетронутым, что было совершенно недопустимо. Однако светлые планы были нарушены, когда ему навстречу из холла выплыла Зоря – с полотенцем на голове и раздраженным видом.
– Макар, чё тут у вас происходит? Я твой ор аж из душа слышала.
– Воспитывал – отмахнулся вожатый, прикидывая, как бы ему обогнуть напарницу и попасть в свое убежище.
– Допустим. А чё они все такие несчастные, будто вагон разгружали? Еще сказали, что ты их заставил кровати перестилать…
– А это трудовая повинность – спокойно ответил Макар. – Им шибко скучно было, чуть нам весь корпус не раскрошили. Щас вот отрабатывают, чтобы в следующий раз…
– Ясно. Давай-ка в вожатскую зайдем? – позвала его за собой Зоря и первой же отправилась в комнату, не дожидаясь дозволения напарника.
Закатив глаза и тихо выругавшись, Макар нехотя прошел за девушкой и закрыл за собой дверь.
– Ну?
– Что ну?! – зашипела Зоря. – Слушай, они потому и носились, что им делать было нечего! Я отошла всего на двадцать минут, чтобы помыться, а у тебя уже всё под откос пошло?! У Карины и Валеры тоже дети бегали, только вот они после этого собрали отряд и заперлись в дальней комнате. Как думаешь – зачем? Может, потому что они с пионерами занимаются? Играют? Общаются? А тебе в голову не пришла та же мысль? Или тебе уже обо всём говорить надо?
– Какие могу быть игры в корпусе, Зорь? Ты где-то видишь здесь место для этого? Или у нас комнаты резиновые? У них дети мелкие, потому и вмещаются все…
– М-да… Дебильная отмазка. Слушай, а ты вообще игры знаешь какие-нибудь? Или нет? Если так, то это многое объясняет. Поэтому тебе и взбрело в голову от балды на них наорать и загрузить трудовыми нормами…
– Знаешь, чё? Труд из обезьяны человека сделал – ответил Мак, чувствуя, что теряет занятые им позиции. Более адекватных аргументов на Зорины претензии у него пока что не находилось. – Вот и им лишним не будет
– Может быть – ответила Зоря. Она сняла полотенце с головы и стала вытирать волосы. Делала она это так, будто ее напарник вообще не находился в этой комнате, да и комната эта была уже вовсе не его. – А что потом будет? Вдруг у нас опять случиться дождь, а дети не будут себя тихо вести? Чё тогда будешь делать?
– Не знаю. Разберусь по ситуации. И вообще – я не на экзамене. Тебе надо, ты и иди их развлекать – раздраженно спросил Мак. – К чему этот разговор?
– Да так… Просто хочу понять, что еще на этой смене мне придется взять на себя. На звонки родителей ты не отвечаешь. К мероприятиям тебя вообще лучше не подпускать. В занятиях с детьми картина та же. Полдник можешь запросто забыть. Зато по перекурам ты у нас мастер. Свалишь и фиг тебя найдешь потом. По тебе прям разведка плачет…
– Харэ нагнетать. Мне не десять лет. Чё ты от меня хочешь-то?
– Ничего, Макар. Уже ничего – сдавленно ответила Зоря, закончив с сушкой волос. Прическа у нее сейчас была очень пушистая – девушка стала похожа на одуванчик. На грустный одуванчик на толстой ножке.
Напарница, наконец, ушла из комнаты и оставила Мака одного. Спустя всего несколько минут вожатая уже собирала отряд в холле, где принялась что-то живо и увлеченно им объяснять. Скрепя сердцем, Макар решил примкнуть к намечающейся заварушке. Скорее из любопытства, нежели по зову долга.
