Я уже хотел выходить из ванной, но запнулся обо что-то. Это маленькая коробочка. Точно, день рождения, а я и забыл. Я уместил коробочку в карман своей пижамы и быстрым шагом пошёл до комнаты, чтобы спрятать заветный подарок. Папа не должен о нём узнать. После я оделся, собрал всё для школы в рюкзак и спустился вместе с ним на кухню, чтобы позавтракать. На первом этаже до сих пор пусто. Стен между кухней, прихожей и гостиной нет, поэтому всё хорошо просматривалось. Я поставил портфель около обеденного стола и подошёл к окну. Машины на стоянке не оказалось. Тогда я направился к двери в спальню. Она закрыта, но не заперта. Осторожно, тихо-тихо я приоткрыл её и увидел маму, одиноко лежащую на кровати. Я оглядел остальную часть комнаты, и папы там не оказалось. Тогда я шёпотом сказал, всё также стоя в дверном проёме:
–Мам, ты заболела?
Она тут же подорвалась и уставилась на меня.
–Папы дома нет, – успокоил я её, – я всё проверил, его точно тут нет, не бойся.
Её взгляд стал мягче, а поза – расслабленной. На лбу у неё проступал пот, она тяжело дышала и не могла нормально сфокусировать взгляд. Точно простыла.
–Значит, он ещё не вернулся, понятно… – она растерянно посмотрела в окно, – Хидэте, мне сегодня нехорошо, сможешь сам приготовить себе завтрак? Точно, с днём рождения тебя, сынок!
–Ты уже мне говорила это, спасибо. Сделать тебе горячий чай?
–А ты не опоздаешь в школу?
–Нет, у меня ещё есть время. Подожди немного, сейчас я тебе всё принесу.
С этими словами я побежал на кухню, поставил чайник, нашёл в холодильнике малиновое варенье и хлеб. Я намазал кусочек хлеба вареньем, достал мамину кружку, чайный пакетик и молоко. Через пару минут я принёс ей всё это и поставил на тумбочку около кровати. Она улыбнулась и чуть не расплакалась. Но потом собралась и сказала:
–Хидэте, папа может прийти в любой момент. Иди скорее кушай, а потом в школу, сынок. Удачи тебе сегодня.
–Хорошо, мам. До вечера, отдыхай.
Я медленно закрыл дверь в спальню и пошёл делать себе завтрак. Когда я ел мою любимую булочку, запивая её ароматным чаем, с улицы послышались звуки работающего автомобиля. Через некоторое время они оборвались. Ещё через минуту дверь открылась, и вошёл отец. Я тут же почувствовал отвратительный запах алкоголя. Папа еле-еле стоял на ногах. Когда он увидел меня, мирно сидящего за столом, то, не разуваясь, подошёл. Он злобно посмотрел на меня, я хотел что-то сказать, но не успел придумать, что. Он опередил меня. Резко схватив меня за галстук, он начал кричать:
–Как ты, урод, можешь преспокойно тут сидеть и попивать чаёк, а?
От его «а?» у меня зазвенело в ушах, настолько громким был его возглас. От такого жуткого поведения у меня невольно тут же подкосились ноги, и полились слёзы.
–Пап, пусти, – промямлил я.
В тот момент я до жути его боялся. До этого он мог разве что смотреть на меня своим презрительным взглядом. Никогда он не поднимал на меня или на маму руку. По крайней мере, с мамой я не застал подобного ни разу. Но на мою просьбу он только сильнее разозлился.
–Да что ты говоришь, отпустить тебя? Почему именно ты остался жив, а? Сидишь тут такой весь радостный, ешь тут свои булки, улыбаешься, – он наклонился ко мне, и слюни из его рта, пока он кричал, попадали прямо на моё лицо, – катись отсюда, пока я и тебя не зашиб, тряпка красноглазая.
Он поднял меня, держа при этом за шиворот, и швырнул на пол. В этот момент мама вышла из спальни. Я полетел вниз, ударился спиной об холодильник и сполз по нему на ламинат. Лёжа на полу, я увидел, как мамино лицо исказилось от ужаса, и выступили слёзы. Она подбежала ко мне и положила одну руку мне на щёку. Отец в это время продолжал что-то выкрикивать.
