Z - страница 6

Второй урок – математика, ненавидимая Z всем сердцем (по слухам, Он так и не ушел дальше таблицы умножения, что, хотя и спорно, но в точности неизвестно – сведения эти была государственной тайной, хранимой от публики тщательней отдельных частей тела Позаправдашней бабы), к чести Всевидящего поджопника и здесь, стремясь привлечь внимание подопечного, он утверждал, что «суть математики для Вашего Высочества не в числах и не действиях с ними, и тем более не в точности тех или иных подсчетов, а прежде всего – в умении манипулировать числами ради своего интереса, качество это, едва ли не значимее устной речи, ибо числам доверия больше, чем словам – они, будучи производными от количества вещей, притягивают к себе людей как объективность, свободная от вольной трактовки, как сущность, ценная сама по себе и неизбежно ограниченная в смыслах, а потому доступная даже самому убогому уму, ибо он всегда, в отличие от слов, может сопоставить с числами конкретные предметы, отчего управление числами в своих интересах – умение для государя наиважнейшее, постигший его во всех деталях возносится на вершины горние, совсем уж недостижимые для „скота“, который, поверив числу (пускай совершенно нелепому), окончательно теряет способность к свободному мышлению, становясь исключительно послушным и усердным в исполнении всего того, что Ваше Высочество пожелало или когда-либо пожелает», – так говорил едва ли не на каждом уроке Всевидящий поджопник, видя, что Ученик, кивая в знак согласия, внутренне сопротивляется, и вовсе не самой идее – с этим Он был более чем согласен – дело было (как показало дальнейшее правление) в другом: Z сумел, в отличие от многих до него, обходиться практически без чисел, обнаружив однажды (кажется, это были впервые показанные ему списки НПП), что цифры не обязательно искажать (преуменьшать, преувеличивать, выдумывать), их можно просто игнорировать, не обращать внимания на данность числа, говоря, вне зависимости от повода, что Он выше этого, выше вещей, которые понятны всегда и всем, выше реальности, выстроенной на более или менее строгих подсчетах, ибо любой подсчет есть совокупность частей, а Он – Целое, нерушимое и неделимое целое, и потому любое число, озвученное им, – Истина, проверяй не проверяй, Z в конечном итоге даже и не выше этого, а вне, Он – другое измерение чисел, когда они вроде есть, но в реальности их нет, они попросту не принимаются во внимание как что-то несущественное при принятии какого бы то ни было решения, при этом доказательства излишни, оправдания тем паче, ибо Z не тот, которому все прощается, он Тот, кто прощает всем.

Третьей была география, обожаемая Z c раннего детства, – глобус, подаренный отцом на первом году обучения, носили за ним всегда и всюду и для справки, и для увеселения: Z, и будучи взрослым, любил несколько раз за день крутануть его туда-сюда без надобности, в детстве же эта потребность удовлетворялась едва ли не каждые десять минут, нередко на царственную прихоть прерывались обеды, приемы и даже первая женщина Z (фрейлина, весьма похожая на Позаправдашюю бабу) не заняла Его настолько, чтобы Он изменил сложившейся привычке – Z покинул ее в самый ответственный момент, чтобы крутануть глобус по часовой, так что дорожка из царственного семени (весьма внушительных для простого смертного размеров), излившись вне положенного ей места, пролегла от постели до подоконника и долгое время не смывалась как реликвия государственной важности (Дура приняла в связи с этим специальное постановление), пока новый состав оного, весьма непостоянного учреждения усомнился (нет, не в самой реликвии) в необходимости хранить ее именно там, и дорожку, со всеми предосторожностями (разработкой технологии занимался специально созданный НИИ) перенесли в главный и, кстати, до сих пор в части основных интерьеров незаконченный, музей страны, сделав копии в натуральную величину для всех без исключения малых, власти на местах обязали организовать посещения и просмотры этой части экспозиции всем без исключения населением региона, дабы оно окончательно уверилось в силе государства, способного как на подобный экспонат, так и на организацию его сбора, переноса и содержания, и все мы хотя бы раз в жизни действительно видели это прямое следствие любви Z к географии, многие, многие из нас после тех экскурсий покупали глобусы в надежде уподобиться хотя бы в этом верховной власти, но тщетно: несостоявшаяся жизнь, вышедшая в те мгновения из Z, превосходила все обычные для обычного мужчины объемы, Он словно вобрал и выбросил из себя весь мир, к модели которого так настойчиво стремился, глядевшая же ему в спину с той ночи исчезла из Дворца, ее сменили другие (Z ни к одной из них не должен был прикасаться дважды), но история более не повторилась, так как глобус предусмотрительно убирали из зоны прямой видимости, и Z, лишенный отвлекающего фактора, теперь был морально безупречен – исполняя категорический императив, Он поступал так, как и должен был поступить всякий в его положении, не прерываясь и не покидая тело, данное Ему с намерениями благими, почти что священными.