– А если помощь нужна? Можа, открыть? – несмело предложила Ольга Павловна.
– Тогда, я боюсь, нам помощь понадобится. – сказал Иван и кивнул Руслану, – сходи к Петьке на второй, может быть, сможете разглядеть кто там.
Руслан поднялся по лестнице, вошёл в комнату и увидел, что Мила лежит на кушетке, отвернувшись к стене, а Петька дремлет в кресле.
– Дозорный, столб позорный. – не сильно пнул Петю по ноге Руслан. – Вставай, что ли.
Петька очнулся, открыл глаза и посмотрел на стоявшего над ним мужчину.
– Чего тебе?
– Там скребёт кто-то. Придержи створки окна, чтоб не хлопали на ветру, да не разбились, а я на веранду вылезу и гляну, что там.
Руслан быстро перескочил через подоконник, его подхватил сильный порыв ветра и чуть не скинул с гремящей от дождя кровли. Мужчина до боли в пальцах вцепился в водосток и удержался на самом краю. Балансируя на кромке ската кровли, Руслан глянул вниз, но разглядел лишь какое-то шевеление. Он сунулся внутрь и сказал:
– Слышь, Петь, придержи меня за ремень. А Милка пусть рамы подержит.
– Я даже встать не могу. – глухо пробормотала Мила.
– Блин, Мил, ну не время. – прошипел Руслан. – Давай держи раму.
Женщина на ватных ногах встала, подошла к окну и взялась за тонкое стеклянное полотно, облачённое в прямоугольник потрескавшейся древесины. Петя вцепился в ремень Руслана, но потом перехватил за ноги, а последний лёг на мокрое железо крыши и пополз к краю.
В эту минуту сверкнула молния, и Руслан увидел прямо перед собой бледное лицо, с которого на него смотрели, затянутые чёрной тишиной, безжизненные глаза, а открытый рот что-то шептал.
Недолго думая, Руслан со всей силы врезал человеку, и тот свалился на землю кулём. Сразу послышалось тихое скуление и детский плач. Руслан свесил голову и в очередном световом разряде разглядел, что на земле валяется, зажимая разбитый рот, мужик, а к нему жмётся промокший и перепуганный ребёнок.
– Петька, быстро двери отворяйте! – крикнул Руслан, скинул его руку со своей ноги и прыгнул вниз. – Ребёнок здесь.
Пётр скатился по лестнице, на ходу отталкивая мешавшегося под ногами фотографа. Для Пети дети были больной темой. Несколько лет назад военный перенёс страшную личную трагедию: восьмимесячный сын и жена погибли в автокатастрофе.
– Куда летишь? – спросил стоявшей у самого порога Иван.
– Открывай быстрее! Там Руслан и дети какие-то. – ответил Петя, помогая подняться фотографу, которого умудрился сбить с ног.
Кудрин широко распахнул в дверь – мгновенно сработала реакция, и вперёд полетел его кулак, когда фонарь высветил бледное лицо мужчины с окровавленным ртом. Человек охнул и отлетел назад, приземлившись на размякшую от дождя землю.
На лестницу взлетел Руслан, держа в руках совершенно промокшего малыша. Он сунул ребёнка Кудрину и, глядя на Ивана, постучал себя по голове, указывая на валявшегося без сознания мужчину.
– Мужики, ну вы осатанели, что ли? – жалобно проскулил тот, приходя в себя.
Василиса выбежала в сени и, перехватив обессиленного малыша, кинулась с ним в комнату, где было теплее и можно было зажечь несколько свечей. Ставни здесь были закрыты, а дверной проём баба Вася завесила тёмным одеялом.
– Девки, ну что встали, щемитесь? У нас ребёнок, как кутёнок мокрющий. – громко сказала она.
Катя с Ульяной подхватили ребёнка, Ольга Павловна побежала к шкафу за сухим бельём, и женщины стали приводить дрожащего малыша в чувство. Девочка даже не плакала, она только смотрела расширенными от страха глазами и тряслась мелкой дрожью.
