Этот бомж, откровенно говоря, смог надавить на его болевые точки. Капитан частенько любил сталкивать между собой подозреваемых и родственников его жертв, комбинируя их и наслаждаясь результатом. То есть он менял охотников и жертв местами, но разграничивал их так, чтобы пострадавший от преступления не смог нанести ущерб подозреваемому. В таком случае из-за своего садизма пострадал бы сам капитан.
– Да, вы правы. К тому же я не большой любитель строго следовать правилам. – Следователь схватил ручку со стола и продолжил. – Ну что же, пойдемте. Но только на 10 минут, не больше.
– Хорошо.
Герасимов с Крыловым вышли из кабинета и направились в следственный изолятор, располагавшийся по соседству от основного здания. Раньше, в 1960-ые, когда строилось отделение МВД по этому району, хотели все необходимое разместить в одном здании, но в последствии пришлось от этой затеи отказаться из-за сложностей в реализации.
Через левое крыло следователь с посетителем прошли в главный вход изолятора. Обшарпанное белое здание уже постепенно рассыпалось и гнило. По трубам и крыше звенела апрельская капель, еще большее разрушая старинный камень. Темнеющее пасмурное небо покрывалось желтоватыми красками, изрыгая из себя вязкую изморось.
Войдя в изолятор, мужчины спустились по лестнице на минус первый этаж. Возле входа в длинный коридор сидел тот же дежурный, что и при прошлых посещениях и допросах. Молодой человек угрюмо посмотрел на капитана и молча выдал ключи от камеры.
– Посетителя не записывай. Как он? – Спросил участливо капитан.
– Хорошо. – Односложно ответил дежурный.
Крылов каждый день ходил сюда по несколько раз. После случая с избиением он ни разу больше не трогал Петренко. Отчасти из-за необъяснимой жалости, отчасти из-за того, что боялся переборщить с побоями и убить бедолагу.
Коридор показался бородатому мужчине излишне мрачным и темным. Сырые подвальные помещения ему даже что-то напоминали. Возможно места, где он сам неоднократно бывал и скрывал свои тайны. Зеленые совдеповские стены с холодным бетонным смрадом и потухшими окурками по углам напоминали мужчине некое подобие идеального мира, в минимализме которого он хотел бы жить. Пожалуй, не хватает здесь только зловещей чистоты да скромных, но изящных цветов.
– Вот эта дверь. – Произнес со вздохом Михаил.
Следователь вставил ключи в ржавую металлическую скважину. Дверь со скрипом отворилась. Состояние того, кто сидел за ней, вызывало у Герасимова живой неподдельный интерес.
– Ну что, смотри, к тебе не только мы с Александром Германовичем наведываемся.
Капитан ухмыльнулся, его взору сейчас предстоит интересный эксперимент. И, быть может, он даже сможет получить от него удовольствие, как это уже неоднократно бывало в его практике.
– Садитесь вот сюда и запомните: никакой открытой агрессии. Вам понятно?
Капитан принял грозный вид. Мужчина ему спокойно ответил:
– Да.
Петренко выглядел жалко. Его правый глаз опух, а палец на левой руке онемел. Оставшийся с давней "игры" седой пучок на макушке застенчиво скрывался за прядью еще темных, налитых второй молодостью волос. Даже без распоряжения следователя Игорь знал, как нужно сесть и что делать. Он уже успел привыкнуть к местному режиму.
Крылов же выбрал место подальше на скамейке и удобно уселся на ней. Затем достал из пачки сигарету и сладко закурил, пуская дым в лица участников беседы. Он принял на себя роль арбитра, севшего между противоположными сторонами в конфликте.
