Вечером Маконья так и не вернулась. Они со Сладом поужинали душистым вкусным хлебом, который испёк мальчик, и ароматным травяным чаем. Позднее Слад ушёл спать, а Кира растерялась, потому что не знала, куда ей ложиться. Когда она днём занималась наведением порядка, то заметила, что в доме много комнат, коморок, чуланов и прочих мелких подсобных помещений. Она заглянула за каждую дверь. Почти все комнаты были явно нежилые, кроме одной – маленькой, но очень светлой и уютной. «Должно быть, комната хозяйки дома», – догадалась девочка. После ужина Кира снова прошлась по дому, ещё раз заглянула в попадающиеся ей двери, и наконец, выбрала небольшую комнату с видом на лес. В комнате была деревянная кровать с пышной периной на ней. Кира улеглась, вдохнула нежный аромат чистоты и каких-то лесных трав (очевидно, простынь стирали травяным мылом), медленно выдохнула и тут же погрузилась в глубокий сон.
* * *
Утром Киру разбудило громкое чириканье. Она открыла глаза и увидела, что на окне сидит не меньше десятка разных лесных птиц. Ей показалось, что птицы «обсуждают» именно её. Они поглядывали то друг на друга, то на девочку и при этом громко щебетали, чирикали и даже горланили на все лады, перекрикивая одна другую. Всё это очень напоминало спор. Кира встала и подошла к окну, птицы мгновенно разлетелись, кто куда. Остался только маститый чёрный ворон. Точнее, был он не чёрный, а весь седой. Кира смотрела на ворона и ждала, что он заговорит, но нет – ворон долго и внимательно глядел на неё почти разумным взглядом блестящих глаз-бусинок, а затем медленно взмахнул огромными крыльями и бесшумно улетел в лес.
Краем уха Кира уловила, что Слад уже встал, потому что в основной комнате дома слышались шаги и звон посуды. Кира пригладила волосы после сна, расправила одежду и пошла в основную комнату. К её удивлению за столом сидела Маконья, как и вчера, румяная, улыбчивая и радушная. Вокруг стола суетился Слад. Кира улыбнулась и приветливо обратилась к находившимся у стола: «Доброе утро!»
– Ах, вот и ты! Выспалась, девочка моя? – ласково спросила Маконья и тут же сказала, – садись скорее к столу, как раз самовар подоспел!
– Спасибо, – у Киры слюнки потекли от вида накрытого к завтраку стола. Здесь были и пышные булочки, и пирожки с какой-то красной ягодой, и блины, и сметана, и целые миски ежевики, малины и лесной земляники. Как же всё это вкусно выглядело и благоухало!
Боясь показаться жадной обжорой, Кира специально неторопливо села за стол. Она медленно придвинула к себе кружку с травяным чаем, который налил ей из самовара Слад, потом также медленно взяла пирожок с красной ягодой, намереваясь деликатно отправить его кусочек в рот. Однако откусив этот самый кусочек, она поняла, что вкуснее пирожка в жизни не ела, и даже не заметила, как он весь оказался у неё за щеками. Рука, сама собой, потянулась за вторым. Маконья с умилением глядела на Киру и кивала, мол, ешь, не стесняйся. И Кира перестала задумываться о столовом этикете: набила полный рот воздушной сдобной булочкой, отсыпала добрую горсть малины, большими глотками пила вкусный ароматный чай…
Когда с завтраком было покончено, точнее, в животах у Киры и Слада просто не осталось места для чего-либо ещё, Маконья сама убрала со стола, а затем достала веретено, подошла к прялке у окна комнаты, села и начала неспешно прясть. Кира смотрела на Маконью и думала, что этот процесс, похоже, был для неё некой медитацией. Слад тихонько встал и направился к выходу.
