– Ну что,– спросил обманщик. – Ещё играем?
Ответом ему было лишь угрюмое молчание – картежник всех ободрал, что называется, до самого основания. Но, как уже известно, ничто не может длиться вечно и все хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться.
– Ободрали простофиль, так и надо дуракам! – усмехнулся Лихо Одноглазое.
Народ в трактире заметно напрягся. А Лихо Одноглазое все не унимался. В этом был весь он – где бы он не появлялся, дело неизменно заканчивалось дракой. В этом Лихо Одноглазое тоже был непревзойденным мастером – он мог не только выведать любую информацию, но и всюду посеять раздор, затеять ссору. Равных ему в раздоре попросту не было. Закадычные друзья в один миг становились заклятыми врагами, весёлое застолье превращалось в потасовку, стоило только разбудить его – Лихо. И этот момент настал.
– Ты это кого тут дураками считать вздумал? – поинтересовался один из мужиков.
– Вас, кого же ещё! – удивленно воскликнул он. Он был абсолютно спокоен и любовался произведённым эффектом, получая максимальное удовольствие от всего происходящего.
– Сегодня без денег остались, завтра и вовсе без портов будете! Да сами посмотрите!
С этими словами Лихо Одноглазое щелкнул пальцами, раздался звучный хлопок и из рукавов шулерской рубахи посыпались спрятанные там карты.
Тут уж всем и всё стало ясно.
– Ах ты, жулик паршивый! – взревел один из мужиков, который, надо полагать, проиграл больше остальных. Он схватил шулера за ворот рубахи и отвесил ему такую оплеуху, что тот отлетел к стене. Его помощники не стали стоять в стороне и смотреть, как их товарища бьют. Но и остальные проигравшие тоже не стали терпеть обмана. В двух словах – вспыхнула драка, в которой приняли участие все, кто присутствовал в трактире. Лихо Одноглазое сидел на пивной бочке и любовался на учиненный им беспорядок, благо посмотреть было на что. Драка в питейном заведении – зрелище всегда захватывающее, и сегодняшняя потасовка тоже исключением не стала. Раздавались вопли, всё здание содрогалось от ударов. Те, кто ещё совсем недавно провозглашали тосты за здоровье собутыльников, теперь награждали этих самых собутыльников не хвалебными речами, а увесистыми тумаками. Те же, в свою очередь не желая оставаться в долгу, стремились отплатить той же монетой.
Лихо Одноглазое потирал руки и подзадоривал драчунов, взяв на себя роль комментатора:
– Давай-давай! Удар! Ещё удар! Да, с такими кулачищами только на разборки ходить!
Время от времени из кучи дерущихся, пропустив мощный удар, вылетал особо невезучий драчун.
– Ну что это такое? – говорил Лихо Одноглазое. – Низкий сорт! Нечистая работа!
Незадачливый участник драки вытирал кровь с разбитого носа и вновь устремлялся в самую гущу событий. Порой из эпицентра схватки на четвереньках выползали те, кому не повезло ещё больше. Они выплевывали выбитые зубы и не предпринимали повторной попытки ввязаться в потасовку.
– Граждане! – воскликнул Лихо Одноглазое. – В случае кризиса кладите зубы на полку, если, конечно, они у вас есть!
Эта драка, как и любая другая, быстро бы закончилась, ведь народ вспыльчив, но отходчив, однако с такими комментариями, конца конфликта явно следовало ждать ещё очень долго. Вскоре в ход пошла посуда и мебель. В воздухе замелькали стулья, пивные кружки устремились во все стороны, словно снаряды. Один из дерущихся выбежал на улицу и вскоре вернулся с внушительных размеров оглоблей, вот только воспользоваться ею толком не успел – получив удар он в бессознательном состоянии вылетел на улицу, и его оружие устремилось туда же. Кругом царил хаос. Трактирщик, по началу предпринимавший попытки спасти заведение от погрома, теперь спрятался за стойкой. Забрался он туда сразу же после того, как на его робкую просьбу "прекратить рукоприкладство" прямо в глаз прилетела пивная кружка. И теперь он отсиживался за стойкой, потирая наливающийся под глазом синяк и прикидывая в уме, сколько можно будет вычесть с посетителей за учиненный ими погром. А погром вокруг царил уже нешуточный – в трактире было, что называется, хоть шаром покати. Жалобно тренькнула балалайка, разбившись об чью-то голову. Гусли с таким же печальным аккордом повторили её участь.
