За кулисами скрипичных концертов - страница 9

А потрясенный любитель музыки все слушал и слушал музыку Вивальди… Постепенно разрозненные, летающие как бы в прозрачных оболочках эмоции стали волшебным образом группироваться по «клубным» интересам. Экстравагантность притянула легкомыслие, дендизм, франтовство, задиристость, авантюрность, щегольство, острословие, драчливость, любовь к риску, быстроту ума – и все они сотворили действующее в музыкальном пространстве лицо, своими повадками сильно напоминающего шекспировского Меркуцио, который в компании влюбленных в него друзей, всецело и легко принявших его превосходство над собой, все время ожидавших от него очередных острот, выдумок, выходок – отправляется на очередную авантюру…

А вот слетаются и кружатся в неспешном танце достоинство, великодушие, мудрость, степенность, почтенность, вырисовывая совершенно иного героя, окруженного почитателями, тоже превозносящими его достоинства до небес. Это, наверное, дож Венеции со своей свитой принимает иностранных послов в своем дворце. Дожу не надо завоевывать признание окружающих его людей, поэтому он благосклонен и снисходителен, спокойно разъясняет что-то своим подданным…

Разноцветная стайка доверчивости, откровенности, ненавязчивой сентиментальности, целомудренности воплотилась на наших глазах в группу молоденьких венецианских девушек, пьющих кофе на площади собора Святого Марка. Одна из них была самой красивой и рассказывала самые интересные истории…

Мастерство, наслаждение достигнутым результатом, желание обратить на себя внимание, знание себе цены, гордость и капризность привели нас в оперный театр, где сияющая от своего триумфа примадонна принимала аплодисменты от восторженной толпы слушателей… Любознательность, пронырливость, изобретательность, предприимчивость на наших глазах материлизовались в стайку мальчишек с вихрастым вожаком, которые поболтались немного в гавани и помчались по своим делам… Крикливость, любовь к сплетням и слухам, но и сочувствие, и желание успокоить, деловитость и аккуратность сформировали шумную компанию женщин, прачек, наверное, с их корзинами снежно-белого белья. К одной, самой краснощекой, все женщины явно испытывали уважение и почтение… Наслаждение чувством опасности, находчивость, способность преодолевать сложности и преграды, желание восторгов публики – и мы в компании окруживших группу циркачей зрителей, с явным опасением за их жизнь наблюдаем за их смертельными кульбитами…

У нашего слушателя стало появляться непреодолимое желание проследить судьбу хоть одного из встреченных героев. Все они были бесспорными лидерами своего окружения, обладали превосходящими всех достоинствами, каждый – своим. Окружавшие их люди никогда не относились равнодушно к своим героям. Они бурно реагировали на их высказывания и поступки или взволнованно ожидали. Встретить их можно было где угодно: на улицах, площадях, в гавани, на рынке, всегда среди народа, но наступал момент, когда главного героя можно было найти в одиночестве, вынужденном или желанном. Он закрывал за собой дверь, как бы снимая маску, и представлялся нам, как другая сторона Луны. Блистательный Меркуцио наслаждался одиночеством с книгой в руке… Виртуозно исполнившая свои рулады примадонна, закрыв дверь своей гримерки, горько рыдала бог уж знает о чем… Молоденькая красавица с тревогой и страхом думала о предстоящей свадьбе со стариком… Потерявший все свое состояние игрок неподвижно сидел в углу таверны, не слыша ни шума разговоров, ни звона бокалов… Но одиночество с тяжелыми размышлениями, тихим покоем, горькими рыданиями, пугающими видениями, зачарованной отрешенностью, молитвами и доверительными беседами с невидимым собеседником никогда не было долгим. Жизнь звала, манила и сопротивляться ее зову никто не мог. Лежавшая всегда под рукой маска надевалась на лицо и, чувствуя себя под ней в полной безопасности, блестящие юноши, красотки, жонглеры, купцы, отцы семейств, священники, короли, брадобреи, моряки и гондольеры выходили в манящую жизнь на улицы любимой Венеции, города вечного карнавала в поисках зрителей и обожателей.