Она вздохнула, подтянула и согнула ноги в коленях, оставаясь лежать на спине, потом разулась, после чего перекатилась на бок и ещё немного так полежала. В комнате становилось всё теплее и теплее, а следовательно, всё уютнее и уютнее. Веки стали наливаться тяжестью. Ей хотелось взять и уснуть. Прямо так, в одежде. Наконец, Элиз заставила себя встать на ноги, чтобы переодеться в тёплый спальный костюм и почистить зубы.
Густая темнота, которая сменила сумерки, липла к окну, когда Элиз задёрнула занавески и нырнула под одеяло. Подложив под щёку одну из рук, она сладко зевнула, закрыла глаза и быстро погрузилась в сон.
***
Через час начался снегопад. С неба на землю неслось несчётное количество пушистых снежных хлопьев, накрывая и без того укутанные в белые шубы землю и здания. Мало-помалу ветер усиливался, и к одиннадцати часам вечера снегопад над национальным парком Абиску превратился в настоящую бурю. Мороз усилился. По радио было объявлено, чтобы никто без острой необходимости не покидал свои дома, так как была большая вероятность обрыва телефонных и электрических линий и снежных заносов на всех дорогах. Одним словом, отправиться куда-то в такую погоду означало покончить с собой.
Малочисленные постояльцы Ярнхола в основной своей массе уже спали, а ночная смена персонала, доделав основную часть дел, сидела в служебных помещениях: кто-то дремал, а кто-то читал. И каждый из них надеялся, что к утру буран утихнет, и они смогут попасть домой.
И тут отключился свет.
***
Ни души. Только вой ветра, сильный мороз и летящий густой снег. Непроглядная темень кругом. Даже животные попрятались. Страшная ночь!
Вдруг, высоко в небе что-то стало сверкать. Это не было похоже ни на Северное Сияние, ни на молнии. В какое-то мгновение неведомое свечение растеклось кляксой по небу, и из него вынырнуло и зависло в воздухе нечто. Оно было огромным, вытянутым и округлым одновременно. Тело сужалось от головы к хвосту, который выглядел, как продолжение тела. На самом теле были не то морщины, не то зарубцевавшиеся шрамы. Конечности были короткими и заканчивались тонкими пальцами в количестве пяти штук, при этом передние конечности соединялись с телом перепонкой, образовывая крылья. Голова выглядела так, словно рога не смогли прорвать кожу надо лбом и, вырастая, закрутились прямо под ней, выпячиваясь над головой в свой полный размер. Нос – две дырки среди морщин на плоской морде. Голубые глаза, утонувшие в морщинистых складках век, смотрели вперёд, как у человека. И глаза эти были умными.
Элиз ворочалась в постели, но не просыпалась.
На шее у летящего чудища висел массивный ошейник, от которого тянулось что-то светящееся, похожее на сбрую. Маленькие глазки чудовища уставились сначала на падающий снег, а потом на то, что было внизу. Раздался трубный возглас удивления: оно прибыло не туда, куда нужно! Как такое могло случиться?! Нужно вернуться, найти дорогу…
Тут чудовище резко дёрнулось вниз, ощутив ледяные прикосновения хлопьев снега, при этом из светящегося пятна на небе выскочило что-то, напоминающее повозку. Так бы, по крайней мере, подумала Элиз, если бы увидела это «что-то». Стоило повозке появиться, как свечение в чёрном небе потухло, светящаяся сбруя начала мигать, а удерживающие груз механизмы отключились. Что-то стало падать вниз, разлетаясь во все стороны.
Между тем, чудовище полетело параллельно земле, сконцентрировавшись на чём-то невидимом в чёрном небе, ошейник и сбруя вдруг снова засияли, удерживающие механизмы щёлкнули, включаясь, и в небе перед чудищем появилась другая светящаяся небесная клякса, в которую оно поспешило нырнуть. Как только чудовище и его повозка вошли в свет, небо потухло.
