– Я же кричала тебе, что поезд стоит мало, а ты всё равно побежал. Отстать захотел? А если бы не упел или сорвался бы? Совсем без головы что ли? – ругалась проводница.
– Не ругайтесь, пожалуйста. Я ведь успел. Спасибо, что придержали двери.
– Вы, что безбашенные такие? Жизнь не дорога?
– Очень дорога. Но мне очень было нужно.
– Вот из за ягод?
– Да. Давайте я вам тоже ягод отсыплю, только не ругайтесь больше.
– Спасибо, не надо. Что я ягод не ела что ли. Себе ягоды то? Или ей? – она мотнула головой в сторону Ленки.
– Ей.
– Тогда и неси своей девчонке. Счастливая она, раз из за неё так рискуют.
– Это не моя девушка.
– А что ж тогда ты побежал, а не тот?
Я не знал, что ответить и только пожал плечами.
Ленка так обрадовалась ягодам и тут же начала их лопать. Мне тоже предложила, но я отказался. Не для себя ведь я старался. Тогда она начала толкать в рот ягоды Кирюхе и он не отказался и спокойно их ел. Немножко было неприятно, но я сдержался и промолчал.
– Успел таки?! Ну, ты даёшь! – жуя спросил Кирилл.
Я опять только пожал плечами в ответ. Ягоды были моментально съедены, стаканчик полетел в кулёк с мусором. «Спасибо» не было сказано. Подвиг мой никто не оценил.
Дожидаться, когда они вернутся я не стал и ушёл к себе в вагон. Пока читал книгу, которую взял с собой, не заметил, как уснул.
Уже на следующее утро мы прибыли в областной город, с которого нам предстояло ехать дальше ещё несколько часов на электричке. Народу в вагон зашло совсем немного. А буквально через три-четыре остановки в вагоне мы остались совсем одни. Кирилл улёгся на сиденье, закрыл глаза и слушал музыку с наушниками в ушах. Мы с Леной сели к окну.
– Какое здесь захолустье и всё такое убогое, никогда не смогла бы тут жить.
– Не всем ведь жить в Москве. У нас страна большая кто то живёт здесь и о другом не помышляют. Не все хотят жить в больших мегаполисах.
– А что они здесь видят? Каждый день одно и тоже. Каждый день один и тот же пейзаж и те же улицы ежедневно. И так всю жизнь?
– Почему ты думаешь, что они не видят ничего другого? Сейчас есть возможности бывать где захочешь. Только вопрос есть ли у них такая возможность?
– Но здесь же каторга.
– Да почему сразу каторга? Мне так наоборот очень нравятся маленькие города, где практически все друг друга знают, здороваются. Приезжего тут сразу заметно. В большом городе всё не так. Живя в одном подъезде всю жизнь, люди стараются не сближаться близко с соседями. Даже с родными не видятся годами. О смерти узнают из СМИ и то если человек известный и есть что делить. А если простой человек, так можно и не прийти совсем. Перешагнули и пошли дальше. Главное, что у всех вечная причина, некогда. Так же и нас когда нибудь огромный город проглотит и никто о нас не вспомнит. Так же все будут бежать дальше и всем будет некогда.
– А чем в маленьком то городе не так?
– В маленьком городе слух бежит со скоростью ветра. Уже на следующий день о любой новости будут знать пратически все. Кто то просто посплетничает, кто то памянет хорошим словом и поплачет. И потом ещё долго будут помнить, что такой то жил там или там. А в больших городах вспомнят разве что знаменитость, если она жила рядом. И то не для того, чтобы пожалеть, а для интервью, если придут с телевидения.
– Ну, ты уж совсем.
– Я был на похоронах, когда у Сергея, к которому мы едем, хоронили деда. Хотя был ещё пацаном, но всё помню очень ясно, как гроб долго несли на руках и как обычные прохожие останавливались и вытирали слёзы, потому что многие его знали жалели и помнили. Я не помню, чтобы у нас кто нибудь плакал по соседу.
