Мария посмотрела на узбечку. Широкое круглое лицо, пухлые губы, над которыми пробивался тёмный пушок. Круглые большие глаза, прикрытые пушистыми ресницами под красивыми чёрными чёткими бровями вразлёт. Лоб небольшой с черновиком еле видимых будущих морщин. Волосы красивые, каштановые, блестящие здоровьем, стянуты обычной резинкой в хвост – косынка упала на плечи и безразлично лежала там. Не длинные – по плечи. Здесь Маня тоже удивилась: а где же косы? Невысокого роста, с крупной грудью и широкими бедрами, Башарат в джинсах вообще не ассоциировалась у Марии с узбечкой.
– Так и будешь пялиться?
– Извини, – Мария опустила глаза, – просто совсем не тот образ-шаблон узбечки в голове.
– Грамотная? Маруся не очень поняла вопрос, но кивнула. Да, она грамотная. Спас всю дурацкую ситуацию Бахадыр:
– Болтаете, девчонки? Мы едем в Самару. Планы изменились. Рядом с юношей Маше было спокойно. Он был невероятно простым и понятным. Девушка не чувствовала опасности и страха.
В Самаре Мария обалдела от удивительного вокзала. Почти открыв рот, она еле успевала перебирать ногами за Бахадыром. Ей нужно было остановиться, осмотреться и насмотреться. Всё было необыкновенно красиво, широко и величественно. Но никто, кроме неё, не замечал вокруг ничего, глядя только под ноги и следуя по указателям к выходу в город.
«Как так можно?! Чурбаны бесчувственные! – гневно думала Маша. – Ой, чурбаны – не в смысле нерусские, а деревянные чурбаны – просто деревяшки, хотя дерево, наверное, чувствует больше…» – диалог в голове не прекращался никогда.
– Ты всегда такая? – спросил Бахадыр. – Какая?
– Лови ворон какая-то.
Маню передёрнуло.
«Интересно, с чего это лови ворон?! Сам идёт зашоренный, а я – лови ворон! Охренеть, конечно!»
С вокзала ночью приехали на такси в какой-то дом. Машка рухнула уставшая, замкнувшая внутри себя все мысли и переживания. Ей было всё равно, что спали на полу, что не мылись перед сном. Ей не хотелось есть и чистить зубы. Скорее уснуть и уйти из реальности хотя бы на одну ночь.
Улица, на которой Бахадыр снял дом, была величественно красива. Дома были все одноэтажные. Широкая дорога, широкие тротуары-тропинки, и всё это под огромными деревьями. Стволы этих великанов было не обхватить. Маруся попробовала однажды и поняла, что нужно три таких Маруси, чтобы руки хотя бы соприкоснулись. Когда она оставалась дома, то часто гуляла по улице, просто ходила и любовалась мощью природы. От этого ей становилось спокойно и уютно внутри.
На следующий день после приезда Бахадыр повёл Машу на рынок знакомить с друзьями. Самый близкий друг был Али. Они выросли вместе на одной улице. Доброжелательный и открытый, но у Марии было ощущение, что он сам себе на уме, и неизвестно, что мужчина на самом деле думает в тот или иной момент.
Девушка не вникала, чем, как, и, вообще, откуда у Бахадыра и Башарат были деньги. Али стоял на рынке, деньги делили между всеми. Башарат практически не было целыми днями. Готовила только она. Маню это устраивало полностью. Она убирала в доме, во дворе – труд приносил ей удовольствие. Ей нравилось создавать чистоту и уют. Но и здесь она чувствовала дискомфорт.
Спали на матрасах. Матрасы были широкие, постельное бельё на них желало стирки. Матрасы скручивались и складывались у стены. Получалось, что постельное бельё соприкасалось со стороной матраса, которая лежала на полу. Машке хотелось стирать каждый день. Машинки никакой не было, кипятила в ведре. Но снова утро и снова контакт пола с постельным бельём, и сколько Маруся ни мыла пол, ощущение грязности не пропадало. Воду Маня носила из колонки на улице. Ей непонятно, почему хотелось всё время мыть и вычищать.
