– Ты, смотрю, возмужал – крепче стал! – Заметил высокий офицер изменения в фигуре подопечного, когда тот снял куртку.
– Да, – немного засмущался Красильников, – Суббота заставляет в спортзал ходить.
– Хорошо! Так держать. Хлюпиком уж и не назовёшь. Ладно, пока не выпили, рассудим о деле. Ты мне ведь составишь компанию?
– Хм… я старшего ищу способ споить, а вы меня?
– Брось… по чуть предлагаю, по ка-пель-ке, – покачал рюмками-сапожками генерал, – твоя идея с дочкой Субботы, конечно, рискованная и… незаконная. Других вариантов точно нет?
– Остальные гораздо хуже.
На улице кричало радио, благо, зимой на дачах почти никого из садоводов. В домике Патрушев включил приёмник на проигрывателе, – «У стен тоже уши есть!» – любил повторять генерал.
– Похищение гражданки, пусть взрослой… это ж надо! Подобное деяние предлагать начальнику милиции.
– Мы не собираемся её истязать, насиловать… люди ваши нужны.
– Опасно. Может, я тебе одного человека дам, надёжного? Есть у меня такой – Овсеев! Чем меньше посторонних задействовано, тем лучше.
– Нет, мне светиться нельзя: могут узнать по походке, комплекции, движениям; с дочкой его лично знакомы… опасно.
– Ладно… уговорил! Вызову с другого города должничков, бойцы из понятливых, но… тебя они в открытую видеть не должны, сработаем «третьими руками». Перед встречей с сотрудниками, если она понадобится, обмотай лицо шарфом, другую одежду набрось, сутулься и меняй голос, под язык чего засунь или капу надень, подстраховка никому не мешала.
– Замечательно.
– Ты детальней продумай и точный план мне на утверждение преподнеси. Сколько её прятать думаешь? Где?
– Не больше недели. Не знаю, у меня пока «тайных мест» нет.
– Придумаем… м-да, лихой ты парень, лихой! Недооценил я тебя.
– Толку? Авторитета как такового у меня нет… печально.
– Появится! Это и в моих интересах. Ты уверен, что после нашего дела, ублюдок снова приложится к бутылке?
– Да.
– Тогда вздрогнем! На улице мясо пожарим или здесь, в сковороде?
– Пойдёмте во двор… единственное, чтоб водитель ваш, меньше видел. Да! – поставил Влад на стол наполненную стопку, – это важно. Когда дело справят и девочку спрячут, пусть обработают Юлю психологически. Давят на мозг, мол, отец – бандит проклятый, руки в крови; вот и она за него страдает…
– О! многоходовую продумал?
– Подстраховываюсь.
– Хвалю! Ну-у, рюмка не мик-ро-фон – пей.
Задуманное Владом – похитить дочь Субботы, чтобы последний вернулся к практике снятия стресса путём жёсткого запоя – прошло гладко. Сотрудники милиции из другого конца страны, прибывшие при содействии генерала, легко выкрали распутную женщину. Юлия Забродская, особа ещё та: любила выпить, поскандалить, погулять; часто козыряла именем отца, словом – стерва. Когда её похитили, естественно, не причинив физического вреда, девушка по первой мужалась, угрожала папой похитителям. Вскоре, поняв, – «с ней не шутят!» – изменила поведение: играла на жалость, убеждала, что она за батю не в ответе.
Согласно плану, менты под видом бандитов, при «жертве», «невзначай», громко говорили между собой, какой Суббота – подонок, преступник; за грехи его придётся отвечать ни в чём не повинной девочке – это имело нужный эффект.
В первые сутки после пропажи дочери Валера держался молодцом: поднял братков на уши, шерстил город, прилегающие посёлки; на второй день – сдулся. Лихо приложился к бутылке. Придя под вечер в гости к Велесу, советовался с ним, просил:
