Так что эти воспоминания по-прежнему никуда не девались. Как и гнев. Этот чистый, всепоглощающий подростковый гнев, достаточно жаркий, чтобы испепелить солнце.
В тот день на ней была футболка с надписью Viva La Vida – названием песни группы «Колдплей». Та, что она раздобыла на концерте. Джемма это помнила, поскольку просто обожала эту футболку. И после того дня больше никогда ее не надевала.
А еще она хорошо помнила тот запах. В школьном туалете стоял…
…характерный отчетливый запах, и от этой смеси хлорки и приторно-сладких духов Тео всегда хотелось задержать дыхание. Она старалась сводить свои посещения школьного туалета к минимуму, но некоторые вещи все-таки неизбежны. Особенно после того, как с утра первым делом выпиваешь два стакана яблочного сока.
Тем не менее справилась она оперативно, меньше чем за пару минут, стараясь дышать коротко и неглубоко.
А когда вышла из кабинки, то увидела, что они ее уже поджидают – Виктория и ее подруги, плотно скучковавшиеся перед дверью. Их намерения были очевидны. Конечно, девчонки частенько ходят в туалет вместе, но обычно при этом не стоят кучкой, скрестив руки на груди, с самодовольными улыбками на лицах.
Тео быстро отвела взгляд. Как будто, если не смотреть им в глаза, они оставят ее в покое. Расположились они между ней и дверью, поэтому она сделала шаг к раковине.
Донна сдвинулась влево, преграждая ей путь.
– Что? – спросила Тео, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Хищники чуют запах страха.
– Кто-то нарисовал меня и выложил рисунок в Сеть, – произнесла Виктория звонким ангельским голоском. – Выложил, чтобы и мои друзья, и Зейн со своими друзьями его увидели. Ты случайно не знаешь, кто это нарисовал, Прыщавка?
Под Прыщавкой понималась Тео, естественно. Как и еще под несколькими подобными прозвищами, одно другого гадостней.
– Я не собиралась никому его показывать, – пробормотала Тео. – Прости.
Не было смысла отрицать, что это она нарисовала этот, с позволения сказать, портрет. Все знали, что она рисует карикатуры. Ее стиль был очень узнаваем. И это изображение Виктории явно принадлежало ей.
Тео так и обмерла, когда увидела его в одном из неофициальных школьных чатов. Она сделала этот набросок в порыве злости, после того как Виктория высмеяла ее на уроке физкультуры, в очередной раз пройдясь по ее прыщам. Рисунок был совершенно непростительным, если не сказать больше. У Тео был талант подмечать и подчеркивать недостатки. Крошечное пространство между передними зубами Виктории увеличилось до размеров каньона. Оттопыренные уши – из-за которых, как знала Тео, та всегда переживала – превратились в огромные лопухи. Девичьи груди, и вправду довольно полные, раздулись так, что вот-вот лопнут. Потом Тео скомкала рисунок и выбросила его в мусорную корзину. Но кто-то все-таки потрудился вытащить его оттуда и поделиться ее талантом со всеми.
– Прости? – передразнила Виктория Тео, придав голосу плаксивые нотки.
– Послушай, Вик, я не…
– Не называй меня Вик! – рявкнула Виктория.
Вик было ее прозвищем, когда они были маленькими девочками. Когда были лучшими подругами. Пока жизнь не вмешалась и не развела их в разные стороны. Если Тео и надеялась заставить Викторию припомнить те времена, то этим надеждам явно не было суждено сбыться. Виктория позволила маске холодного спокойствия упасть с лица, и Тео увидела, насколько она на самом деле зла – зубы стиснуты, все тело дрожит, щеки красные… Наверняка по-настоящему взбесил Викторию тот факт, что этот рисунок увидел Зейн, ее парень. Даже когда они были маленькими, она всегда очень трепетно относились к тому, какими глазами смотрели на нее мальчики.
