– В одном только ты права, Забава, не всего колдовством можно добыть… Даже вместе с Играном пытались. Да только судьба у меня такая – пока есть недуг, существую и я. У вас, кажется, говорили: «Горбатого могила исправит»…
Я, пытаясь разговор увести, затараторила, но опять не в лад:
– А ваш брат, Принц Игран… Как я тут поняла, все наследники ненавидят друг дружку люто…
– Вижу, мы уже политикой занялась, – покачал головой Принц Иборг. – Неужели ни разу Играна не видела? Не повезло ему. Впрочем, скорее Империи не повезло. По старшинству, он последним имеет право на престол, хотя младше меня лишь на пятнадцать минут. Мы с ним близнецы, только вот похожи друг на друга, как черт на ангела. Игран высок, красив, что душой, что телом… – Принц усмехнулся. – Каков я, сама видишь. Была б моя воля, я б своими руками на него корону надел. Такого короля давно в Империи не было. Да только нельзя, каналья Изод в миг его изведет. По доброте и порядочности своей Игран не способен интриги строить и за трон драться. Так и повелось: пока мы с Изодом шишки один другому ставим, Игран о цветах, стихах и прочей ерунде мечтает, а на троне восседает восковой Король. О батюшке не хочу плохо говорить, но давно в нем порох кончился. Окружил себя фаворитками и философами, о чем угодно думает, но не о государстве. Давно бы на покой ушел, да место оставить не кому: Изон весь народ на тот свет спровадит, от меня люди сами разбегутся. А Играну, пока кто-то из старших жив, на троне не бывать… Разболтался я что-то не к месту. Видно, и мне хоть раз в жизни надо душу излить. Не уморил?
Я сидела словно зачарованная: по словам его, по лицу, будто по книге читалось – ведь он своего меньшего брата… ЛЮБИТ! Впервые здесь я видела такое. Мне уж казалось, нет в Империи любви. Я так заслушалась, что не заметила, как взяла чашку Принца и отпила остывшего кофе.
– Забава, очнись! Развеселить тебя, что ли? Да вроде я на шута не похож.
Кофе в моих руках стал горячим. От неожиданности я выронила чашку. Она перевернулась несколько раз в воздухе, не расплескав ни капли, и в воздухе застыла. А хотела ее забрать, куда там – словно гвоздем приколочена! Принц Иборг смеялся, меня поддразнивая:
– Хочешь так научиться? Говори, хочешь?..
Я смотрела на его, и душа моя веселилась – он ведь и улыбался-то редко…
Тут дверь распахнулась, Сирис вбежал весь бледный, словно выбеленный. Улыбка исчезла с лица Принца.
– Что? Что, говори?
– По утру на караул напали. Двенадцать человек вместе со старшим…
– А-а-а!
Я задрожала от хриплого крика. Принц так хватил по подлокотнику кулаком, что лишь щепки полетели.
– Чал! Не может быть! Он лучший боец. Врешь, Чал не мог умереть!
С Принцем Играном что-то творилось. Я схватила его за руку, стараясь помочь.
– Отстань!
Он замахнулся, и я закрыла глаза, ожидая удара, даже если Принц им раскроит мою голову. Но все внезапно кончилось, лишь его рука сильно затряслась. Послышался угрюмый, спокойный приказ:
– Подготовь все к погребению… Нет, стой! Принеси глаза.
Сирис отправился выполнять распоряжение. Принц высвободил руку, за которую я все еще держалась, сполз с кресла на пол и на коленях прошел в центр зала. Он закрыл глаза и будто в молитве зашептал что-то.
– Принеси купель!
Я до смерти испугалась: неужели он хочет… да чтобы я помогала?!
– Помилосердствуйте! Грешно!
Принц на меня посмотрел и как крикнет что-то. Тут в меня словно бес вселился. Подбежала я к углу, где все его колдовские вещи лежали, схватила кованный золотой чан, в нем весу пудов шесть, наверное, и легко, будто чашку фарфоровую, бегом к Принцу притащила.
