Забавы жестоких богов - страница 18

Крепкие белые зубы Шиндлера с хрустом впились в румяный бок.

– Доктор, вы поэт в душе.

– Да, это близко к поэзии. Жизнь плохо вписывается в категории машинного моделирования, двух и даже новомодной семиполюсной логики. Живое должно быть с живым. Взять большинство пилотов – они слишком напоминают свои аппараты по внутреннему содержанию. Никаких внутренних переживаний, атрофия чувств, только “Да” или только “Нет”, удручающая прямолинейность.

– Пожалуй, в этом нет ничего плохого. Почему бы вам самому не попробовать полетать на крейсере. Полное слияние с машиной, легкость, быстрота, мощь. В человеческом языке нет – понятий, которые отдаленно описали бы, что испытывает человек, когда полевая структура его энергетической сущности сопрягается с электронным мозгом корабля. Расширение границ времени и пространства, всемогущество и бессмертие, соединение с Вселенной – так с большой натяжкой можно это определить.

– Изысканнейший из наркотиков? А как же эмоции, переживания, любовь? Или отбросить как ненужный хлам?

– Местный бордель, – засмеялся Джек, – пилотами-мастерами практически не посещается.

– Я, молодой человек, серьезно, а вы все шутите. Ну да ладно. Попробуйте яблочко.

Эндфилд откусил, прожевал, проглотил. Шиндлер глядел на него ожидая.

– Вкусно.

– И все?! – возмутился Шиндлер. – Разве вы не чувствуете, как сила жизни наполняет вас?

– Вы об энергии? Космос переполнен ею, звезды, планеты, даже астероиды несут заряд вполне годной для усвоения человеком энергии в огромных количествах.

– Нет, молодой человек, я не о той силе, которую обожают пилоты-“обмороки”, – доктор улыбнулся. – Это та жизненная энергия, которая делает более живым, эмоциональным, чувственным, покоряет женщин, внушает страх мужчинам.

– Иными словами, делает человека более животным?

– Если хотите… Джек, если вы свободны, приходите вечером играть в шахматы, мы можем продолжить эту тему.

В коридоре Джека остановил Глеб Быков, штурман его экипажа, однокурсник и друг.

– Что это Плотоядный тебя обхаживает? – спросил он, хмуро глядя на Эндфилда.

– Гомик, наверное.

– Отойдем, потолкуем.

Они пошли в недостроенное ответвление коридора 9-24. База продолжала сталкиваться с каменными обломками, орбиты которых были нарушены недавним взрывом, и здесь еще сильнее был слышен грохот ударов, а толчки резче. От серых стен, прожженных в скальной породе астероида, тянуло холодом. Переносные светильники раскачивались, и тени причудливо метались по стенам. Глеб обернулся кругом, словно прислушиваясь, потом приблизился и зашептал:

– Ты знаешь, что Шиндлер агент секретного отдела СБ, шпион и провокатор?

– Мне ли не знать, – с усмешкой ответил Эндфилд. – После каждой нашей беседы он строчит рапорты. Но иногда даже ему приходят интересные мысли. Вот сегодня он подкинул интересную идейку о том, что мы оставляем за границами скоростного восприятия.

– Джек, среди пилотов есть блаженные, но ты перещеголял их всех. Нас гонят на убой, нами пугают детей, нас посылают уничтожать свободные поселения.

– Ты, похоже, пытаешься вербовать меня, – перебил его Капитан. – Не ожидал, что ваша праздная болтовня приведет к такому результату. И главное – с кем ты водишься – самыми бестолковыми и никчемными пилотами, которые, похоже, боятся даже садиться в крейсер, зато умеют громко кричать о несправедливости. Смит, Аарон, Джонсон, Карпов и ты – ячейка Сопротивления. Ха! Вас вычислят на первом же психосканировании, потом расстреляют за мыслепреступление.