Как будто почувствовав ее мысли, Кейн вдруг оживился, отложил вилку и заговорил сам.
– Слышали, сегодня у девчонки из младших мобильник украли?
Все остальные за столиком тоже перестали есть и пялиться в смартфоны. Младшими старшеклассники называли любых учеников средней школы, здание которой находилось прямо напротив через парковку.
– Нет.
– На уроке стащили и за перемену вернули.
– Как это?
– Девчонка разревелась прямо на улице, когда обнаружила, что телефона нет. А дальше, это я видел сам, подчеркиваю, наш Ридли к ней пошел, прямо из курилки пошел, на ходу докуривая, – Алан изобразил у рта невидимую сигарету, не забыв скорчить надменное выражение, – рядом с ней на корточки сел и стал расспрашивать. Потом за руку ее взял и прошелся так по одноклассникам. Ну, там ребята испугались и вернули все. Сказали, что это была шутка, мол, хотели разыграть и собирались вернуть все после уроков. А я думаю так: у кого-то на травку не хватало.
– Ничего себе история. Местный супергерой на страже порядка. Напишешь об этом статейку, Кейн?
– Иди к черту, это не мой уровень.
– Попробуй такого не испугайся. Глаза серийного убийцы.
Нина вздрогнула, потому что сама так подумала пару минут назад.
– И много ты знаешь маньяков, которые детям помогают?
– Ну, если они по детям, то именно так и действуют…
– Умеешь поддержать беседу.
После этого замечания разговор угас, а аппетит испортился. Теперь все просто ждали звонка на урок, не желая покидать фудкорт раньше времени. Еще одна неловкая ситуация в копилку бесконечно нудного дня. Без Отто все было по-другому. Мир терял свои краски. Скорее бы уже отправиться домой.
Весь оставшийся день Дженовезе замечала ясно-голубые глаза Ханны, прожекторами направленные к Сету, и задавалась вопросом, почему это ее раздражает. Неужели так было и раньше, а она не замечала? И почему сейчас начала обращать внимание? Нина хмурилась и старалась выбросить это из головы. Пусть Ханна смотрит, сколько ей влезет, хоть веки себе порвет в лохмотья. Все равно Сету решительно плевать на ее присутствие. Это ясно любому, кроме нее.
Представить его на корточках рядом с ученицей средней школы было тяжело. Но Нина попыталась. Вот она, плачет, потому что влетит от родителей, и совершенно не знает, что ей делать дальше. А вот он, в два раза выше ростом, слышит, что с кем-то приключилась беда, и приходит на помощь. Говорит с ней, успокаивает. Выясняет, в чем дело. Предлагает помощь. Уверенно берет за руку и ведет за собой. Угрожающе общается с одноклассниками, не позволяя им увиливать от ответов, выясняя все больше деталей случившегося.
Держал ли он девочку за руку, пока опрашивал возможных свидетелей? Чтобы не оставить ни у кого сомнений, что жертва защищена его авторитетом, и тем самым запугать, вынудить признаться.
Вообще-то мало кто из старшеклассников интересовался делами младших, а уж тем более помогал. Кроме Нины, которая неоднократно заступалась за аутсайдеров и всякий раз сама от этого страдала, но по-другому не могла. Одно такое выступление однажды привело ее в программу для трудных подростков. Стало контрольным выстрелом Лоуренса Клиффорда в компроматной очереди на ее фамилию.
Поступок Ридли, если все это правда, вызывал проблеск симпатии. И робкую догадку – может быть, он не тот, кем стремится казаться? Но стоило обернуться в его сторону, и ты скорее готов был поверить, что у этого парня есть добрый близнец, чем в то, что сам он бывает внимательным и чутким к чужим проблемам.
