Всю дорогу до дома я прячу улыбку, но она нет-нет, да и пробивается в уголках губ. Рассеяно прикасаюсь ним, ощущая шелковую мягкость. Интересно, а у Демида губы мягкие, или наоборот по-мужски жесткие, требовательные? Быстрый взгляд на точеный мужской профиль, и кончики пальцев начинают гореть от желания прикоснуться.
Я в шоке от самой себя, своих дурацких мыслей и заново промокших трусов. Надеюсь, после меня не останутся следы на светлой обивке сиденья…
— Тебе надо поменять стиль, — выдает он, когда мы останавливаемся возле моего дома.
— В смысле? — я все еще улыбаюсь.
— В прямом, — снова осмотр с ног до головы, и в нем нет того самого восхищения, которое я себе нафантазировала пару минут назад, — выглядишь….
Не договаривает, но черные змеи свиваются на груди плотными кольцами.
— Продолжай.
Он с видимым раздражением морщится:
— Они все на тебя смотрели, потому что нарядилась, как кукла. Доступная. Что сейчас, что в клубе. Ты выглядишь именно так, что тебя можно лапать сальными взглядами, тащить в подсобку, начав каким-нибудь дерьмом. Сама провоцируешь такое отношение.
Улыбка стекает с моих губ:
— Тебе не нравится?
На этот вопрос ответа я так и не получаю.
— Если хочешь продолжить наше общение, то тебе придется пересмотреть свой образ.
Мне будто мешком по голове прилетает.
— А если нет? — на выдохе, едва сдерживаясь.
— Значит нет, — жмет плечами.
Этот простой, равнодушный жест окончательно разбивает сахарные замки, которые я успела возвести у себя в фантазиях. Мои розовые пони рыдают от обиды и хотят спрятаться подальше от этого грубого, бесчувственного мужика, который умудряется парой реплик обесценить все мои старания и опустить ниже плинтуса.
Зачем мне это надо?
— Знаешь, что? — нервно закидываю ремешок сумочки на плечо, — катись ты к черту со своим общением!
Выскакиваю из машины, со всей дури хлопая дверцей, и топаю к подъезду, отбивая злую дробь каблучками. Чувствую, что смотрит вслед, но даже не думаю оборачиваться.
Какого черта он выставляет мне ультиматумы? Кем он себя возомнил?
На ступеньках нога подворачивается и щиколотку простреливает от боли. Жмурюсь, стискивая зубы, чтобы не зареветь в голос и продолжаю идти. Только когда скрываюсь от за стальной входной дверью, шмыгаю носом и раздраженно стираю внезапно скатившуюся слезу. Аккуратно тру лодыжку, жду, когда боль поутихнет, и заметно прихрамывая, начинаю подниматься.
Отвратительный день.
7. Глава 6
Я снова щелкнул ее по носу. Просто потому что захотел. Потому что раздражала, потому что…да хер знает почему. Миллион причин. И я почти убедил себя, что они никак не связаны с тем, что двое щенков, откровенно капали на нее слюнями.
Я правду сказал, на нее пялятся, потому что она провоцирует на это. Именно вот на такое, на пошлые взгляды, откровенные ухмылки и фривольные мысли.
Эльвиру тоже провожают взглядами. Но не такими. В них восхищение, поклонение, уважение. Люди сразу признают ее статус, то, что она «дорогая». Никому и в голову не придет накачать ее дурью или лапать. Она как королева…И бюстгальтер у нее всегда в тон с трусиками. И никаких идиотских ежей!
Этот чертов еж не дает мне покоя. Я ведь всю прогулку, как идиот думал о том, какое именно безобразие на ней надето в этот раз. Лисичка? Енот? Идиотские котики и авокадо?
Какая на хер разница? Никакой! Дешево и сердито.
Но меня плющит. Чтобы я не делал, как бы не поливал холодным сарказмом, как бы не убеждал себя, что такие дурочки вообще не должны появляться на моей орбите, разве что где-нибудь в саунах, в качестве одноразового развлечения, меня все равно плющит.
